Кейтлин Крюс: Кто мы друг другу?

Также она говорила себе, что Изар ждет сопротивления с ее стороны. Что, возможно, он даже хочет, чтобы она бросила ему вызов. В этом случае у нее есть все причины для того, чтобы не давать ему то, чего он хочет.

Она уверяла себя в том, что все это ее хитроумная тактика, а вовсе не капитуляция.

Когда ближе к Рождеству Изар, как и предупреждал ее, начал готовиться к свадьбе, Лилиана не стала с ним спорить. Он привез из Парижа портниху, чтобы та сняла с нее мерки для свадебного платья, и заплатил целое состояние владельцу одного из лучших отелей Сент-Морица, чтобы забронировать в разгар сезона зал для свадебного приема. Лилиана не принимала в этом никакого участия. Когда портниха спросила ее, какое платье она хочет, Лилиана вежливо ответила, что полностью полагается на ее профессионализм.

Она не хочет выходить замуж за Изара, и это значит, что никакой свадьбы не будет. Но пока не придумала, как ей сбежать из Сент-Морица, нет смысла затевать споры, в результате которых она будет лежать на столе с задранной юбкой, стонать и тяжело дышать.

Для нее было совершенно очевидно, что чем чаще Изар будет к ней прикасаться руками и губами, тем слабее будет ее желание его оставить.

Лилиана убеждала себя в том, что ее послушание — это всего лишь способ сбить его с толку и разрушить его планы. Но лежа в одну из звездных ночей в теплой уютной постели, она осознала правду. Уступить было бы слишком легко. Так же легко, как сесть на санки, оттолкнуться и помчаться с горы. Для этого ей не потребовалось бы никаких усилий.

«Ты не выйдешь замуж за этого человека, — строго говорила она себе каждый день и каждую ночь. — Твое послушание — это что-то вроде подрывной деятельности».

Но Изар ее переиграл. За пять дней до Рождества он заявил, что они идут на ленч в один из самых популярных ресторанов в городе. Лилиана пришла в ужас. Ведь во второй половине декабря сюда прилетает не только множество знаменитостей, но и папарацци, которых она старательно избегала всю свою сознательную жизнь. Странное решение Изара могло означать лишь одно: он хотел, чтобы их увидели вместе.

— Мы не можем туда пойти, — сказала ему Лилиана, когда они стояли на пешеходной улице в центре города. — Там слишком много фотографов.

— Пусть их будет хоть тысяча. Какая разница?

Ей не понравился его беспечный тон.

— Нам нужно быть осторожными, Изар.

— Я женюсь на тебе через несколько дней. К чему нам сейчас осторожность?

Она услышала в его голосе неодобрение или ей это только показалось?

— Нет необходимости демонстрировать всем и каждому, что мы вместе, — возразила она и тут же пожалела об этих словах, потому что Изар подошел к ней вплотную. Чтобы снова установить с ним зрительный контакт, ей нужно было либо сделать шаг назад, либо запрокинуть голову. Она выбрала второй вариант, подумав, что, если бы попыталась отойти от него, он снова притянул бы ее к себе, а ей было сейчас совсем не нужно, чтобы он лишний раз к ней прикасался. — Я не имела в виду ничего обидного, — поспешно добавила она. — Просто я чувствую себя не очень комфортно, когда на меня смотрит слишком много людей.

В воздухе кружились мелкие снежинки. Мимо них проходили люди, среди которых были как горнолыжники в спортивной одежде, так и обычные туристы, направляющиеся в рестораны, спа-салоны и модные бутики. Лилиана замечала все это до того момента, пока Изар не поднял руку и не приложил ладонь к ее щеке. Он был в тонких кожаных перчатках, но она почувствовала его тепло… и вспомнила, как он подарил ей самый интимный из всех возможных поцелуев.

Что с ней такое творится, если она хочет, чтобы они оказались вдвоем в каком-нибудь уединенном месте?

— Рад, что ты наконец стала осторожной, — произнес он целую вечность спустя. — Но я начинаю подозревать, что ты хочешь избежать столкновения с папарацци совсем по другим причинам.

— Какие другие причины у меня могут быть? — Ее голос прозвучал очень тихо, и она прокашлялась. — Я не привыкла быть в центре внимания, только и всего.

— Докажи это, — спокойно произнес Изар.

— Как я могу тебе это доказать? — улыбнулась она и тут же сказала себе, что это всего лишь игра, и она сможет остановиться в любой момент. — Если ты хочешь, чтобы мы были при этом обнажены, нам придется перейти в более теплое и уединенное место. Если речь идет о демонстрации чувств на камеру, я не то чтобы против. Просто, когда я была подростком, ты ясно дал мне понять, как относишься к такого рода вещам. Мне будет сложно это игнорировать, и моя игра на публику вряд ли будет убедительной. — Изар опустил руку, и Лилиана подумала, что сегодня ночью будет долго ворочаться в постели, анализируя, какие чувства она испытала в этот момент. — Итак, какие доказательства тебе нужны, Изар? Скажи, и я все сделаю, — уверенно произнесла она, хотя внутри у нее все сжалось в комок.