Гвендолин Кэссиди: Навеки вместе

– Меня вполне устраивает твое обычное поведение.

Она позвонила из кабинета Пола, сидя за большим дубовым столом. Его пишущая машинка стояла на столике сбоку, рядом – плетеное кресло, столь любимое ими обоими. Почетное место на стеллаже вдоль стены занимали кожаные тома Британской энциклопедии, которую она подарила ему на Рождество.

Единственное Рождество, которое они провели вместе…

Уже собравшись уходить, Робин задержала взгляд на верхнем ящике стола, куда Пол обычно складывал перепечатанные набело главы. Немного поколебавшись, так как сама не любила, когда читали ее еще не оконченную книгу, она все же поддалась искушению хотя бы одним глазком взглянуть на его новую работу.

Придвинув кресло к ящику, она открыла его и застыла на месте с округлившимися от удивления глазами. Поверх стопки бумаг лежала золотая сережка в виде простого колечка. В том, что она ей не принадлежала, сомнений не было. Но в таком случае чья же она? И почему оказалась здесь?

Потому что Пол подобрал ее в этой комнате. А ранее занимался здесь любовью с ее владелицей.

Это вполне в его духе – отдаваться порыву там, где он настигнет его. И кожаный диван вполне подходящее место для подобных занятий. Она представила себе, как Пол поднимает сережку и его губы трогает улыбка приятных воспоминаний. Затем он кладет ее в стол, где миссис Мэрфи ее не найдет, чтобы потом отдать хозяйке.

Вот только с благим намерением придется повременить. Этому препятствуют Уэнди и она, которую взяли в дом только ради девочки!

Робин закрыла ящик стола, вернула кресло на прежнее место и задумалась.

Она не сможет потребовать объяснений у Пола, не признавшись в том, что рылась в его вещах. А к этому она готова не была. Придумав целую историю вокруг найденной сережки, она даже не подумала о том, что всему может существовать вполне невинное объяснение.

Каковы бы ни были соображения Джеймса Милна по поводу зятя, он держал их при себе. Уэнди с первых же минут покорила и его, и мать Робин. Девочка чувствовала себя здесь как дома.

– Очаровательный ребенок! – заявила Энни, когда они с Робин перешли в столовую, чтобы накрыть на стол. – Взять девятилетнюю девочку, пусть даже племянницу… такой поступок говорит о многом. Ты, конечно, тоже молодец. Она бросила на дочь любящий взгляд. – Удивительно, как все быстро устроилось ко всеобщему благу. Даже не верится, что еще месяц назад вы были врозь! А сейчас снова вместе и с вами ребенок, о котором нужно заботиться. – Она сделала паузу. – Надеюсь, это не помешает вам завести собственного?

– У меня еще есть время подумать об этом, – ответила Робин. – В наше время женщины рожают и после сорока.

– Надеюсь, ты не будешь так долго тянуть. И не забывай, что Пол на десять лет старше тебя.

Робин попыталась представить Пола пятидесятилетним, а себя сорокалетней и не смогла. Сейчас они вместе только из-за Уэнди. Кто знает, останется ли у них что-то общее, когда она вырастет?

– Я приму это к сведению, – пробормотала она.

– Наконец-то вы разобрались во всем, но мне совершенно непонятно, зачем было подвергать себя таким испытаниям. Ну да ладно, все хорошо, что хорошо кончается. О, дорогая, только не эту скатерть! Я достану новую, которую тетя Агнес подарила мне на Рождество.

Энни говорила без умолку, и Робин радовало только то обстоятельство, что большинство ее реплик не требовало ответа. Мать уже поспешила рассказать всем, что ее дочь и зять снова вместе, и было бы неудивительно, если бы она принялась вязать детскую одежду, чтобы ускорить события…

Когда Робин зашла в гостиную, чтобы позвать всех к столу, Пол и Джеймс мирно беседовали. Уэнди, игравшая с котом, без возражений отправилась мыть руки, хотя не раз пыталась доказать Робин, что это пустая трата времени.

Робин оставалось только надеяться на подобное сотрудничество и впредь, когда придется общаться с властями.

Накануне вечером она опять заговорила с Полом о школе, но ничего не добилась. Руководство уже ознакомлено с ситуацией и никаких сложностей с приемом Уэнди не возникнет, сказал он. Дети учатся на примерах, а дисциплина в такой прекрасно организованной школе, как Форрестхилл, – это именно то, что нужно Уэнди.

Улучив минутку, когда они остались наедине, отец выразил ей свои сомнения по поводу возобновления их брака.

– Ты уверена, что поступаешь правильно? – с тревогой спросил он. – Я вижу, как ты относишься к Уэнди, но надо же подумать и о себе. Мне бы не хотелось, чтобы тебя снова обидели.