Кэтрин Спэнсер: Причуда принцессы

– Что-то ты невесел, мой юный друг, – маленький человечек распылял вокруг себя сочувствие и понимание так явно, что даже и слепой бы заметил.

– И вы бы горевали на моем месте, – подыгрывая ему, сокрушался Деметрио. – В кармане последняя сотня евро и ни один банк не дает кредит.

– Так проблема в деньгах? – вздохнул Каттанаска, накрыв старческой ладонью руку Деметрио. – Я помогу, как помогаю другим людям в подобных ситуациях. О какой сумме идет речь?

– О сотнях, синьор. Вы оказались правы, восстановление виллы стоит целое состояние.

– Тысячи – не проблема, мой мальчик. Уверен, мы достигнем консенсуса.

Старичок предложил сумму за проценты, которые через тридцать дней удваивались, а через шестьдесят – утраивались.

– От тебя требуется конфиденциальность, – закончил он. – И залог.

– Как насчет моего грузовичка?

– А как насчет виллы?

Негодяй! Сколько бедных душ ты разорил и довел до самоубийства?

– Я не могу рисковать виллой.

– Так ты уже сделал это, Деметрио, – возразил Каттанаска. – Что ты думаешь, произойдет, когда кредиторы начнут требовать возврата долга?

Старик затрясся от смеха. Если бы подвернулось под руку что-нибудь острое, вонзил бы в это алчное сердце.

– Не переживай, – Каттанаска махнул официанту и заказал два «эспрессо». – Это не конец мира, мой друг.

Старик вытащил из дипломата бумаги.

– Я бы мог подумать, что вы не просто так присели за мой столик. Вы отлично подготовились к нашей встрече, – сказал Деметрио, листая контракт.

– Я всегда готов прийти человеку на помощь, – ухмыльнулся Каттанаска. – Скоро свяжусь с тобой. Мне нравится курировать свои инвестиции. И, кстати, я пошлю тебе своих рабочих.

Он звонил несколько раз, договаривался о встречах. Деметрио собирал информацию, запоминал хитроумные комбинации со счетами и бумагами и… исправно ставил в известность полицию.

Два дня в неделю, по приезде всех этих дельцов, Деметрио отсылал Натали с виллы, потому что не мог объяснить ей внезапное появление незнакомых людей с неприятной наружностью, а вслед за этим и подвоз дорогого стройматериала.

Он знал, что балансирует над пропастью: кутерьма вокруг очень напоминала ему сферу деятельности деда, и ему все труднее было скрывать свое отвращение к происходящему. Каттанаска слыл прожженным аферистом, и иметь такого врага было очень опасно, но Деметрио всегда считал риск делом благородным.

– Эй, Бертолуччи! – снова крикнул мужчина в спецовке. – Вы обещали обозначить фронт работ.

– Идите домой, – махнул Деметрио рукой. – Забирайте свой инвентарь и можете не возвращаться.

После поездки на Капри их отношения стали более доверительными, и Натали радовалась, что ссора помогла им укрепиться в своих чувствах.

– Я нанял квалифицированных рабочих, они закончат реставрацию. Прежде чем ты спросишь о деньгах, скажу: у меня есть бонусы, которые покроют мои расходы, – объяснил он.

Несколько дней спустя прибыли два огромных зеленых грузовика с золотыми надписями на дверях «Эмеренция кострузион». Бригада рабочих выгрузила строительные материалы и приступила к завершению работ по восстановлению виллы, а Деметрио снова превратился в мужчину, в которого влюбилась Натали: спокойного и заботливого.

Кроме того, ее тошнота прошла. Натали оказалась не беременной. Когда-нибудь она была бы рада завести детей вместе с Деметрио, но не сейчас: хотя между ними все вроде бы складывалось замечательно, их отношения продолжали оставаться далекими от совершенства.

Деметрио велел Натали в течение дня оставаться на вилле «Розамунда», объяснив свою просьбу тем, что женщине не место среди строительного хлама и пыли, но вечера, а иногда и ночи они проводили вместе. Он был нежен и внимателен, говорил много приятных слов, какие ласкают слух любой женщины, но ни разу не заикнулся о любви.

Не было уверений, обещаний, лишь незабываемые моменты страсти.

Масло и вода никогда не смешиваются, принцесса, предупреждал он, и Натали все чаще вспоминала об этом, лежа без сна в его объятиях в прохладные предрассветные часы.

Барбара видела, что Натали страдает и мучается сомнениями. Знаменитая леди Уэйд никогда не умела молча взирать на жизнь, она была одной из самых деятельных ее участниц.

– Я нашел это в почтовом ящике сегодня утром, – сказал Деметрио как-то вечером, передавая девушке изящный конверт из тонкой бумаги.

Она узнала крест в левом верхнем углу и почерк и не смогла сдержать дрожь.