Элли Крамер: Избранница

Берни даже вспотел от внезапно нахлынувшего желания вытащить эти шпильки из копны шелковистых волос и посмотреть, как те свободными прядями беспорядочно рассыплются по ее плечам. По оголенным плечам… Спохватившись, он попытался укротить свое воображение, заранее восторгающееся образом обнаженного тела мисс Лейн, но это оказалось выше его сил.

Ему вдруг стало невыносимо жарко в тяжелом костюме Санта-Клауса. Странно, обычно у такого мастера самообладания, каким Берни себя считал, не возникало подобных проблем. Тем более с малознакомыми дамами. Но Джессика произвела на него неизгладимое… слишком приятное впечатление.

Он с трудом отвел от нее взгляд. Его будущая начальница больше походила на благородную утонченную леди, чем на упертую хладнокровную карьеристку, какой ее описывал Адам. Хотя, может, этот контраст являлся частью профессионального имиджа. На ней был мягкий свитер из овечьей шерсти, элегантные черные брюки, кожаные ботинки и драповое клетчатое полупальто… Берни Прайд заметил на запястье Джессики изящные золотые часы и милые бриллиантовые гвоздики в ушах. Что ж, отсутствие вычурности, хороший вкус. И присутствующая во всем женственность.

Он улыбнулся. Определенно их ждали перемены. А наблюдение за адаптацией городской красотки к заторможенной жизни провинциального городка для него, как психолога, было более чем интересно. И еще он подумал, что знакомство с Джессикой наполнило его давно забытым чувством предвкушения чего-то особенного.

– И как там поживает Луис Тиллинг? – внезапно спросил Санта-Клаус. Ведь мисс Лейн понятия не имела о том, что дед Джессики большой друг дяди Берни.

– Вы знаете моего дедушку? – Недоуменный взгляд молодой женщины сменился усмешкой. – Ах, извините! Я забыла, ведь Санта в курсе…

– …Всего! – хором подхватили Берни и Луис-младший.

– Точно! – Джессика включила сигнал поворота и въехала на территорию медицинского центра.

– Я предупреждал его, что зимой не стоит совершать слишком много пеших прогулок. – Берни надеялся, что, дожив до своих семидесятипяти лет, он умудрится остаться таким же проворным, как и старик Тиллинг. – Но вы же знаете Луиса. Его невозможно заставить сидеть дома.

Джессика припарковала машину и выключила мотор.

– Что ж. На сей раз он допутешествовался до раздробленного колена и теперь вынужден встречать Рождество в больнице.

Она сунула ключи в карман, открыла заднюю дверцу и помогла Луису выбраться из детского сиденья. Потом посадила Зевса в спортивную сумку и повесила ее на плечо.

Бернард Прайд вытащил свой мешок с подарками и стал совсем как настоящий Санта-Клаус. Вдруг он почувствовал, как его пальцы сжала маленькая рука в варежке. Мальчик стоял рядом, крепко держа его, и улыбался. Эти искрящиеся восторгом детские глаза могли растопить даже ледяное сердце.

Берни ответно пожал маленькую ладошку. Потом отпустил ее и достал из своего кармана школьный колокольчик. Он опустился на корточки перед Луисом.

– Могу я попросить тебя помочь мне?

– А у меня получится? – удивленно спросил ребенок.

– Уверен. Ты будешь звонить в колокольчик, чтобы все догадались, что Санта-Клаус уже идет.

Лицо малыша озарилось улыбкой.

– Отлично! Я буду стараться изо всех сил, – пообещал он и снял одну варежку.

Затем, крепко зажав колокольчик розовыми пальчиками, Луис вложил другую руку в ладонь Берни. И тот подумал, что, возможно, этот день малыш запомнит навсегда.

Не исключено, что и сам Берни тоже. Вместе они зашагали по дорожке к парадному входу. Джессика уже ждала их там. Она распахнула дверь, надавив на нее плечом, и пропустила их внутрь здания. Берни Прайд подмигнул ей, когда проходил мимо, наслаждаясь ее откровенным удивлением. Но она, как человек, не боящийся принимать вызов, прекрасно владела собой. Не покраснела, не отвела глаз и не выказала волнения… Он встретил смелый умный взгляд здравомыслящей женщины, которая знала многое, но неожиданно столкнулась с чем-то, чего пока не могла понять.

Берни Прайд еще никогда не был так заинтригован.

Санта-Клаус, о приезде которого извещал громкий перезвон колокольчика в детской руке, торжественно вошел в ярко освещенный зал. Высокая елка, разместившаяся в углу, была щедро украшена сверкающей мишурой, разноцветными шарами и мигающими гирляндами. Рядом стояло несколько узких, плотно сдвинутых столов, уставленных угощениями. Практически все пациенты – пожилые мужчины и женщины, наряженные и взволнованные, – сидели вдоль стен на стульях и в инвалидных колясках.