Лилиан Колберт: Кто ты?

Должно быть, они задремали. Камилла пробудилась через несколько минут и ощутила на себе сладостную тяжесть мужского тела. Почти в то же самое мгновение Джеррод шевельнулся, облокотился на одну руку и поглядел на нее с таким теплом и любовью, что сердце у нее чуть не выпрыгнуло из груди от счастья.

Лицо ее расплылось в блаженной улыбке.

– Это то, что я не могла сказать тебе словами, – пробормотала она, и он вдруг перевернулся, так что она оказалась сверху, примостив руки и голову на его могучей груди.

– Ты была права! Абсолютно права, – сказал он, ловя и поднося к губам ее руку.

Камилла прижалась к нему еще теснее, наслаждаясь теплом его тела. Она, словно в теплый уютный кокон, погрузилась в ощущение полного счастья и удовлетворения.

– Что теперь будет с Джеффри? – Его имя больше не могло нарушить ее счастья, и она могла смело задать этот вопрос.

Джеррод напрягся, и его уснувший было гнев, казалось, снова ожил.

– Он не отделается так легко, Камилла, можешь быть в этом уверена. Я уже переговорил с отцом. Тот собирается поставить перед Джеффри ряд более чем жестких условий. Боюсь, что жизнь не покажется ему такой безоблачной, как прежде. Моему братцу придется самому зарабатывать деньги, и при том тяжким трудом. Отец посылает его в Африку. Полагаю, в ближайшее время Джеффри будет слишком загружен делами, чтобы причинять кому-то зло.

В голосе Джеррода сквозило угрюмое удовлетворение, и Камилла не могла порицать его за это. Он слишком много страдал из-за брата, они оба слишком много страдали по его вине. Но теперь пришло время исцеления.

Она нагнулась, чтобы поцеловать мужа, и ее волосы рассыпались по его груди.

– Ты даже не представляешь, как я люблю тебя, Камилла Грейсон, моя милая, родная, единственная...

– Думаю, почти так же, как я тебя, – ласково усмехнулась она.