Кэтрин Джордж: Исправление повесы

— Да я не хочу есть.

— Хочешь не хочешь, а если будешь пить столько черного кофе на пустой желудок, потом у тебя там весь день урчать будет.

Лаури уступила и почувствовала себя гораздо лучше, хотя ее все еще распирала злость оттого, что ей поставили синяк именно тогда, когда Адам Хокридж пригласил ее на ланч. В любое другое время она была бы на седьмом небе от одной мысли об этом. Даже если он по уши врезался в Кэролайн.

— Ступай переоденься, немного подмажься, — посоветовала Сара, словно читая ее мысли. — И настроение сразу поднимется.

В новеньких кремовых джинсах, длинном розовом свитере крупной вязки и в черных очках Лаури и выглядела и чувствовала себя несравненно лучше к тому моменту, когда прибыл Адам. Она открыла дверь в кабинет, когда раздался стук, невольно улыбнувшись от внезапно нахлынувшего воспоминания о вчерашних поцелуях.

— Привет, Лаури, — сказал он, улыбаясь и пожимая ей руку. — Ты извини, я так навязчив, но мне хотелось поговорить с тобой об этой вчерашней истории с глазу на глаз.

— Очень мило с твоей стороны, что принимаешь ее так близко к сердцу, — сказала она, закрывая дверь в свою квартирку.

— Я был вынужден в нескольких словах все объяснить Саре и Руперту. — Он сбежал вниз по лестнице, обогнав ее и протянув снизу руку. — Вполне понятно: Руперт чувствует свою ответственность за тебя. Он налетел на меня, как пятитонка, выкладывай, мол, как ты замешан в это дело.

— Но я объяснила ему, что ты мой спаситель, — заверила его Лаури, когда они вышли из сада через боковую калитку.

— Однако Руперт заявил, что, не притащи я этого Гая Сетона, не пришлось бы и спасать. И тут он прав. — Крупные губы Адама искривились от досады, но он тут же улыбнулся. — В общем, хватит об этом. Поедем лучше на свежий воздух. Я прихватил все, что нужно для пикника.

Лаури взглянула на него с радостной улыбкой.

— Блестящая идея!

У Адама на примете был Раннимид. Он знал там отличное местечко для пикника на берегу.

«Брега прекраснейшей из рек», — процитировал он ей потом слова Джона Ивлина. Он постелил на траве кошму, усадил Лаури и достал из корзины привезенные яства: паштет из копченой форели, холодного цыпленка, благоухающего розмарином и чесноком, коробочку с зеленым салатом, свежие хрустящие хлебцы и к ним острый деревенский сыр.

— Где ты умудрился все это раздобыть в воскресенье? — изумилась Лаури. — Держу пари, что и король Иоанн не отведывал лучшего в тот день, когда подписывал здесь Великую хартию.

Глаза Адама смеялись под мохнатыми бровями.

— Об этом позаботилась моя матушка. Я ей сказал, что хочу угостить очаровательную девушку из Уэльса. Когда она узнала, что я собираюсь устроить пикник на берегу реки — а мои знакомые дамы, надо сказать, предпочитают всякие ночные притоны, — она выразила свое полное одобрение и одарила меня вкусностями с отцовского ланча. Да ты не беспокойся, — пояснил он, видя ее удивленный взгляд. — Осталось еще столько, что хватит и им, и еще куче народу. Щедрость моей матушки по части провианта безгранична.

— Будь добр, поблагодари ее от моего имени и не забудь сказать, что все было по достоинству оценено, — сказала Лаури, пораженная тем, что, несмотря ни на что, ее аппетит не пострадал. — Восхитительно. Все восхитительно, — добавила она.

Адам склонился к ней и снял очки; глаза его потемнели от гнева, когда он увидел ее заплывший глаз.

— Как это произошло? — свирепо воскликнул он, возвращая ей очки. — Если этот козел ударил тебя, я сейчас же поеду и сломаю ему челюсть.

Лаури поспешила объяснить, что сама нечаянно наткнулась на локоть Гая Сетона.

— Он явно что-то принял. Не желал слышать никаких возражений. Не знаю почему. Я правда не давала ему никакого повода, — с некоторым раздражением сказала Лаури.

Адам помрачнел.

— Ему и не надо повода. Девица, с которой он живет, вчера дала ему от ворот поворот. Поставила ультиматум: либо он завязывает с кокаином, либо она уйдет. Сетон полез на рожон. Либо она принимает его таким, каков он есть, либо пусть идет к черту, он, цитирую, любую бабу может подцепить, как только ему захочется, и докажет это. — Адам сжал челюсти. — Он ворвался к Кэролайн уже на взводе. А та души в нем не чает. Она побоялась оставить его одного и, ничего мне не объяснив, настояла, чтоб он поехал с нами на прием. Ты ему попалась на глаза, и он решил, что это как раз то, что надо, чтобы осуществить свою похвальбу. Мне очень жаль. Я не должен был подпускать этого подонка к тебе на пушечный выстрел.