Карла Кэссиди - Неистовое сердце

Она вошла в дом, миновала гостиную и оказалась на кухне. Лайза стояла спиной к Джинджер – она наливала себе кофе.

– Лайза! – Джинджер вытаращила глаза, увидев выступающий вперед живот Лайзы. – Лайза… как… когда? – говорила Джинджер быстро и бессвязно, она была приятно удивлена.

Лайза засмеялась счастливым смехом и погладила свой большой живот.

– Я думаю, что, проведя шесть лет в большом городе, ты должна бы знать «как». Что касается «когда», я должна родить приблизительно через два месяца.

– Лайза, это замечательно! – Две женщины обнялись, потом отступили и внимательно оглядели друг друга.

– Я знаю, что это безумие. Долгое время мы очень старались, но все без толку. Не приходится говорить, что я и Рей – мы оба в восторге. Мы этого так давно хотели. А теперь о тебе. Если бы не эти волосы и глаза с медным оттенком, я не уверена, что узнала бы тебя. Без ссадин на коленках и грязных пятен на лице. Я полагаю, ты в конце концов выросла.

– Да и ты не стала меньше. – Джинджер нежно похлопала по животу Лайзы, как несколько минут назад – по животу ее мужа.

– Садись, моя радость. Я только что налила себе кофе и тебе тоже налью. И ты расскажешь, что произошло в твоей жизни за эти шесть лет.

Джинджер рассказывала целый час. О спектаклях и операх, на которых она побывала, о благотворительных мероприятиях, в которых участвовала вместе с тетей. Лайза ловила каждое слово. В свои тридцать семь лет она никогда не выезжала из Джентри далее соседнего Питтсбурга.

– Все это, конечно, замечательно, – вздохнула Лайза, когда Джинджер исчерпала то, что могло быть интересным для взрослой женщины. – Но, по правде говоря, я никогда не понимала, почему ты уехала. Все случилось так неожиданно: днем ты была здесь, а на следующий день – на пути в Нью-Йорк. Что произошло?

Джинджер вспомнила прошлое, и глаза у нее помрачнели.

– Скажем так: кто-то здесь мне сильно надоел. И я решила уехать, пока не натворила глупостей.

Голубые глаза Лайзы игриво заблестели.

– Я слышала, что ты на тракторе въехала в коровник. Я знаю, что ты вылила кувшин черной патоки в ящик с нижним бельем Джадда. Лапонька, ты была не подарок и до отъезда.

– Вот видишь, я не могла не уехать, – ответила Джинджер, и ее глаза вспыхнули, как отдаленная зарница, предвещающая начало летней грозы. – Но вот что я тебе скажу: в следующий раз если кто-то и соберет свои вещи и уедет отсюда, то это буду не я.

– Ты ждешь, что кто-нибудь уедет? Догадываюсь, что ты говоришь о Джадде. – Лайза вздохнула. – Значит, твое отношение к нему не изменилось. Я-то надеялась… – Она умолкла.

– Надеялась? На то, что мое отношение к нему перешло в свою противоположность? Или, по крайней мере, мои чувства к нему смягчились? – Джинджер фыркнула. – Ничего подобного! Это возможно лишь в одном случае – если он оставит это место и поселится на каком-нибудь необитаемом островке в Карибском море, где мне никогда не придется смотреть на него и снова слышать его голос… – Она внезапно замолчала, ощущая, как в ней поднимается хорошо знакомая волна гнева.

Лайза сокрушенно покачала головой.

– Я никогда не понимала, почему вы двое вечно воюете. Если бы я точно не знала, что этого нет, я готова была бы поклясться, что вы просто… – Лайза не высказала свою мысль вслух. Вместо этого она встала и понесла свою чашку в раковину. – Мне хотелось бы кое о чем тебя спросить, – продолжала она, споласкивая чашку. – В последние несколько месяцев твой дедушка и Джадд платили мне за то, что я убирала дом и готовила им еду. – Лайза робко улыбнулась. – Это были дополнительные деньги, которые я откладывала для ребенка. В общем, я просто хотела спросить: может, ты захочешь оставить меня?

Хотя вопрос был задан с деланным безразличием, Джинджер услышала в голосе Лайзы едва уловимую нотку отчаяния. Вдруг она вспомнила сплетни о финансовых трудностях этой пары; отец Рея долго болел, накопилась куча неоплаченных больничных счетов.

Джинджер подошла и поставила свою чашку в раковину, потом положила свою руку на Лайзину.

– Ты меня так выручишь. Я все время думала, как же мне управиться и с фермой, и с домашним хозяйством. Давай оставим все так, как было при дедушке.

– Конечно, я согласна. – Лайза не смогла скрыть явное облегчение. – Теперь я пойду и не буду мешать тебе, распаковывай свои вещи и устраивайся. – Она посмотрела на ручные часы, потом снова на Джинджер. – Я работаю так: прихожу к пяти часам утра и готовлю завтрак. Ухожу домой сразу же после полудня, потом возвращаюсь около четырех и начинаю готовить обед.