Жаклин Бэрд: Ювелирная работа

– Я гостила в Греции у своей сестры Хлои. Она арендовала виллу неподалеку от виллы Коварисов на острове Рикос. Хлоя сдружилась с дядей Маркуса, Тео. Так мы и познакомились на одной из вечеринок у бассейна… – непринужден но сообщила девушка.

– И как поживает твоя сестра? – двусмысленно полюбопытствовал Маркус Коварис, лукаво улыбаясь.

Из-за этой улыбки и странной интонации Элоиза заподозрила неладное.

С раннего детства она была вынуждена называть свою мать по имени, говорила всем, что они – сестры. Хлоя родила Элоизу, будучи очень юной. И впоследствии стремилась скрыть свою опытность от нравившихся ей мужчин. Элоиза видела в этом проявление женского кокетства. Хлоя стремилась не только выглядеть, но и слыть моложе своих лет. Ни у кого и сомнения не возникало в правдоподобности этой версии, пока Маркус не задал свой вопрос с такой интонацией, с такой улыбкой, с таким прищуром агатовых глаз.

Элоиза выдержала многозначительную паузу, после чего скорбно произнесла:

– Сестра умерла более трех лет назад.

– Прими мои искренние соболезнования, – бесцветным тоном проговорил Маркус. – Хлоя была особенной женщиной, – выразительно сообщил он.

С каким бы подтекстом Маркус ни произнес этот эпитет, он был правдив. Забеременев в восемнадцать от моряка по имени Том Смит, Хлоя вышла за него замуж, а через три месяца после рождения дочери развелась. Оставила грудную девочку на попечении своих родителей, живших в провинции, и уехала, не сказав, куда. А через четыре года вернулась, нося уже другую фамилию, оставшуюся ей после очередного развода, завалила дочку и родителей дорогими подарками и сообщила, что теперь она – предпринимательница, притом успешная. Ее визиты стали частыми…

Для Элоизы Хлоя долгое время была подобна фее из сказки, которая появляется, когда ее не ждут, и осуществляет самые смелые пожелания.

Хлоя была неизменно элегантна и ухожена, отчего ее природная красота величественно сияла. Она недолго оставалась с семьей и исчезала также внезапно, как и появлялась.

И лишь когда Элоиза училась на первом курсе художественного колледжа, она смогла сблизиться с матерью. Хлоя пробыла с дочерью почти год, потому что девушка осиротела – один за другим скончались бабушка и дедушка, воспитывавшие ее.

Тогда Хлоя по-настоящему узнала свою взрослую дочь, существования которой она стеснялась все это время. Элоиза оказалась умницей, талантливой художницей, понимающей подругой. Она находилась в своей первой поре цветения, когда сквозь облик нескладной конопатой худышки стала прорисовываться лилейная красавица.

Оценив ситуацию, в первые же дни летних каникул Хлоя собрала чемоданы и объявила, что они вылетают в Грецию на отдых. Она дала Элоизе краткую инструкцию, как создать двум очаровательным сестрам верный образ на новом месте. И, вооружась привлекательной легендой, они поднялись в воздух…

– Прости, что затронул горькие воспоминания, – проговорил Маркус. – Хочу загладить вину и стереть грусть с твоего милого личика, – объявил он, поднимаясь из-за стола и протягивая Элоизе руку. – Потанцуй со мной по старой дружбе.

– Надин умрет с голоду, если мы пустимся в пляс, – решила отшутиться Элоиза.

Но Маркус проигнорировал ее довод и потянул девушку за собой с самым беззаботным видом.

Маркус был очень высок. Он прижал девушку к груди и заглянул ей в глаза. Его рука неустанно скользила по ее спине то вверх, то вниз. С той же регулярностью тепло сменялось холодом в жилах Элоизы.

– Как здесь жарко, – пролепетала она.

– И будет еще жарче, – двусмысленно заметил Маркус.

– Твоя подруга… Надин… – напомнила о сидевших за столом недовольных спутниках Элоиза.

– Оставь Надин, – перебил ее Маркус. – Я забыл о ней сразу, как только увидел тебя, – горячо проговорил мужчина. – Забыть тебя было труднее. Ты бросила меня без объяснений. Почему, Элоиза?

– Мне странно это слышать, Маркус. Я все эти годы считала, что ты бросил меня. Я улетела с острова позже, но оставила свой адрес и номер телефона в твоем доме. Попросила передать записку тебе.

– Кого ты попросила об этом? – насторожился он, не позволяя себе поверить ее словам, но в то же самое время надеясь, что Элоиза говорит правду.

– Твою горничную.

– Горничную? – переспросил он. – Понятно… Я оставался с отцом до самой его смерти. Организовывал похороны, решал имущественные вопросы, вернулся только через две недели. Мне сказали, что одна из наших горничных взяла рас чет. Якобы была чем-то недовольна.