Оливия Гейтс - Улыбка Кармен

Кармен лежала беспомощно и наблюдала в отражении, как Фарук играет с ее телом. Он сразу разгадал ее самые чувствительные зоны и умело пользовался этим знанием. Фаруку не нужно было делать лишних движений, чтобы возбудить ее.

Кармен не могла понять, как после такой длинной ночи любви она могла желать чего-то еще.

Это называется привычкой. Чем больше ты имеешь, тем больше тебе хочется, сказала она себе и улыбнулась. Фарук с первого же дня их знакомства стал для нее наркотиком.

– Просто возьми меня! – не выдержала Кармен.

– Взять тебя? Вот так? – И Фарук резко вошел в нее.

– Да, да!

Она держалась за край стола, негодуя на неравноправность такой позы. С последним движением они оба слились в одном экстазе. Фарук лег на нее сверху и поцеловал в затылок. Пару минут они тихо лежали, пытаясь успокоить дыхание и сердцебиение. Их руки были сцеплены, и, казалось, теперь ничто не сможет разорвать их.

Кармен мечтала пролежать так целую вечность, но вдруг Фарук отдалился от нее. Отдалился не только физически, но и духовно…

– Фарук? – испуганно позвала его Кармен.

Он крепко сжал зубы, чувствуя, как сила ее голоса заставляет его обернуться. Этот голос без труда мог заставить его забыть данное им же самим обещание получать от Кармен лишь физическое удовольствие и ничего более. Вместо этого Фарук даже потребовал признания в любви, которые Кармен с легкостью дала ему. О Аллах, что она говорила ему…

А у него все еще не было никаких доказательств тому, что он может ей доверять. Ее обман все еще терзал сердце Фарука. Но в то же время он верил каждому ее слову, вздоху, крику. Не может женщина так искусно лгать. Есть предел всему, даже хитрости и коварству.

Нужно уметь прощать. Тем более, после того, как она столько пережила…

Увидев ее шрам, Фарук обомлел. Он не мог простить себе, что его не было рядом, когда Кармен нуждалась в нем больше всего. Почему он не нашел ее раньше? Ему хотелось создать машину времени и перенестись на шестнадцать месяцев назад, чтобы прожить это время по-другому, чтобы исправить те ошибки, которые он допустил.

А теперь Фарук не мог поверить, что Кармен снова так быстро завладела его сердцем и душой. Возможно, они уже даже создали такое же чудо, как Меннах. Мысль о том, что Кармен, возможно, снова была беременна, возродила в Фаруке какие-то новые, ранее неведомые чувства.

Он всегда хотел стать отцом, но не думал, что это произойдет так неожиданно. Зато теперь он был твердо настроен в своем желании стать лучшим отцом на свете.

Напрягая свою волю, Фарук пытался забыть о своих чувствах и взять себя в руки. Он быстро пересек комнату и направился в ванную комнату. Он чувствовал, что Кармен следит за каждым его движением, и от этого каждая его мышца была напряжена до предела.

В ванной он включил воду, чтобы не слышать ее голоса. Он будет отмокать здесь, пока его тело не успокоится. Пока Кармен не пойдет спать…

– К этому я должна готовить себя с сегодняшнего дня?

Не оборачивайся! Отошли ее обратно в постель! Не смотри на нее!

Фарук не выдержал, обернулся и взглянул на Кармен. Он знал, что не стоит этого делать.

Она стояла перед ним обнаженная. Лишь золотой каскад ее волос прикрывал ей плечи. Шестнадцать месяцев подряд Фарук представлял себе эту картину в своих мечтах. А сейчас, когда Кармен была так близка, он не мог полностью отдаться ей из-за глупых подозрений.

– Мы занимаемся сексом, а потом ты уходишь? – уточнила Кармен.

– Ты ожидаешь ласки? – с сарказмом спросил он. – Хочешь увидеть прежнего Фарука? Этого не будет никогда. Все изменилось.

Фарук мог поклясться, что видел в ее глазах надежду. На что? Неужели на забытое прошлое? Как она не может понять, что забыть такое предательство невозможно?

Глаза Кармен покраснели.

– Мне просто нужно знать, чего ожидать. Теперь, кажется, я понимаю. Когда ты устанешь от меня, позволишь мне переехать из твоих комнат? Или будешь мучить меня до последнего?

– Кто сказал, что я устану от тебя?

– Прежний Фарук. Он дал мне три месяца, из которых я прослужила половину. Пройдет еще полтора месяца, и ты отпустишь меня, чтобы я была лишь матерью для Меннах? Или придумаешь для меня еще какую-нибудь роль?

– Достаточно, – рявкнул Фарук. – Я вижу, ты опять сменила пластинку. Еще недавно ты была моей, а сейчас… Снова холодная, чужая.

– А сейчас я вообще не важна. Так было всегда. Важен только ты и твои решения. Ты всегда делаешь то, что хочешь. Я лишь подстраиваюсь под твое настроение. Но я хочу попросить тебя только об одном, – сказала она, и слезы заструились по ее лицу. – Ради Меннах… не уничтожай меня.