Линда Инглвуд - Символ любви

– Рад встрече, мисс Кастелла, – сказал он, протягивая руку.

– И я, сэр…

– Зовите меня просто Уолтер. Я настаиваю. – Его тон не оставлял места для возражений.

– Хорошо. – Она внимательно посмотрела на девочку. – А ты, должно быть, Фиби?

– Как вы догадались? – удивилась она. Джанин отметила, что лет через пятнадцать, а то и раньше Фиби будет грозой всего мужского населения Хоршбурга.

– Твоя бабушка Элизабет сказала мне, как тебя зовут, когда мы встречались с ней в Нью-Йорке. И давай будем с тобой на «ты». Называй меня просто «няня», договорились?

– Договорились, – радостно кивнула девочка. – У тебя очень большие очки, няня.

– Это чтобы лучше тебя видеть, – сухо ответила Джанин и обратилась к Малколму: – Могу я задать вопрос, сэр…

– Просто Малколм. Мой брат прав. В домашней обстановке излишняя официальность ни к чему.

– Хорошо. Малколм… – Она словно пробовала имя на вкус. Хоть оно и звучало несколько непривычно для ее уха, но в нем слышалось нечто мужественное и благородное, что пришлось ей по нраву.

– Еще один глупый вопрос?

Теперь она уже могла понять по его лицу, что он шутит.

– Вы задались целью заставить меня пожалеть об этой фразе? – произнесла Джанин с улыбкой. – Ничего. Я рискну. Мне просто интересно: вы берете с собой дочь, когда ездите по делам?

– Нет, ни я, ни мой брат никогда не берем ребенка в деловые поездки, – ответил Малколм. – То, Что сейчас она с Уолтером, объясняется тем, что он считает себя немного виновным в спешном отъезде предыдущей няни.

– Я? Виновен? Ни в коем случае! – Уолтер деланно возмутился и подмигнул Фиби.

– Не выдумывай, дядя. Няня лежала голой в твоей постели.

– А тебе откуда это известно? – По лицу Малколма скользнула чуть заметная улыбка.

– Бабушка Элизабет рассказывала дедушке. А он ей сказал, что новая няня должна быть старой уродливой теткой.

– Они, что, разговаривали об этом при тебе? – спросил Малколм, теперь уже с явным неодобрением.

– Нет. Я пряталась за диваном, – призналась Фиби, затем несколько смущенно повернулась к Джанин. – Я рада, что ты не старая и не уродливая.

– Спасибо тебе, дорогая.

Джанин порадовало то, что хоть кто-то в этом семействе сумел разглядеть ее настоящее лицо.

– Подслушивать нехорошо, запомни это, – строго отчитал дочь Малколм.

– Просто мне не с кем было поиграть…

Малколма позабавила растерянность брата, который не подозревал, что его маленькая племянница в курсе деталей увольнения няни.

– Как и все женщины, имеющие дело с Уолтером, – счел своим долгом пояснить он, – бывшая няня по уши в него влюбилась. Видимо, хотела привлечь его внимание своим поступком. Внимания-то она добилась, но, думаю, не того, которого хотела.

– Догадываюсь, что вы имеете в виду, если я здесь, а она – нет, – вставила Джанин.

– Няню немедленно уволили, – подтвердил Уолтер. – Наш отец хотел даже высечь ее на заднем дворе, как поступали в старые добрые времена. Мне стоило больших усилий отговорить его.

– Опять выдумываешь, – хихикнула Фиби.

– Да уж, – согласился Малколм, – твой дядя вообще большой выдумщик. Он утверждает, что не запятнал честь девушки, поскольку не воспользовался ее ветреностью.

– Даю честное слово! – воскликнул Уолтер. – Я, абсолютно ничего не подозревая, вхожу в спальню и вижу распластанное на кровати тело. Я в ужасе выбежал и потом еще дня два боялся туда заходить. Мне даже отец поверил!

– Отца совершенно не интересовали детали. – Малколм обращался исключительно к Джанин. – Он отчитал Уолтера, строго-настрого запретив ему заводить романы с прислугой, и посоветовал поскорее найти жену.

– Я его понимаю, – ответила Джанин.

– Но, тем не менее, няня была нужна, потому что одного отца девочке недостаточно. А матери у нее, как вы знаете, нет. – Каждый раз, когда Малколм говорил о бывшей жене, в его глазах вспыхивали боль и ярость. – Тетя Элизабет собиралась в Нью-Йорк по кое-каким делам, – продолжил он, – и я попросил ее заодно встретиться с вами.

Малколм не стал уточнять, что не только не отверг предложения отца внести дополнительный пункт в перечень требований к няне, но и полностью с ним согласился. У него совершенно не было желания иметь дело с красивой женщиной, скрывающей алчность и расчетливость под маской невинности и добродетели. Ему вполне доставало уже имеющегося опыта.

Когда Малколм увидел Джанин, он подумал, что это именно то, что имел в виду его отец. Ее очки действительно были чудовищных размеров, как заметила Фиби. Но они не могли полностью скрыть карих глаз. Это были удивительные глаза. Они светились умом и говорили о наличии хорошего чувства юмора у их обладательницы. Он не мог полностью оценить ее лицо, так как очки закрывали добрую его половину, но на видимой части кожа была безупречно гладкой.