Вирджиния Лавендер - Клятва верности

Он хотел было броситься вслед за беглянкой, потом решил оставить все, как есть, и быстро прошел в номер. Что тут случилось, так огорчившее его всегда жизнерадостную невесту?

Окинув обстановку опытным взором, Сэм заметил измятые листки на столе и разорванный пакет. Он сам же и открыл его сегодня утром, когда принесли почту, но читать не стал, бросив лишь беглый взгляд на исписанный женской рукой листочек, да еще и без подписи.

На анонимки за время журналистской карьеры Сэм насмотрелся достаточно и настроение себе портить совершенно не желал. Ну что хорошего может отыскаться в послании, оканчивающемся красноречивыми словами «ваша искренняя доброжелательница»?

Так-так, а бедняжка Рози, видимо, прочла эту дрянь и что-то в содержании письма ее жутко огорчило. Сэм, не глядя, швырнул мерзкую корреспонденцию в мусорную корзину, после чего стремглав вылетел из комнаты, осознав серьезность ситуации и надеясь догнать невесту до того, как она совершит что-нибудь непоправимое.

Сначала пришлось долго ждать автобус, да еще вдобавок начался жуткий ливень. Натянув на голову джинсовую куртку, Сэм перебежал через дорогу, по которой, крутясь, неслись мутные потоки воды, ветки и оборванные листья, заскочил в подъезд знакомого дома и молнией взлетел по лестнице. На долгий и тревожный звонок никто не ответил. Сэм для очистки совести позвонил еще раз, потом еще…

Никого.

Следующие полчаса он потратил на поиски телефона-автомата, бесполезные звонки Эрике и – на всякий случай – Питеру. Надо сказать, что разговор с ирландцем, сначала отвечавшим крайне уклончиво, но потом сообразившим, что запахло жареным и расколовшимся, кое-что прояснил. Сэм от души обложил чрезмерно любопытного друга последними словами, но на местопребывание Рози этот разговор света не пролил.

Насквозь промокший журналист вернулся к подъезду дома возлюбленной и рухнул на скамейку, на которой в свое время поджидал Рози, чтобы пойти с ней в кино. С темного, затянутого низкими тучами неба хлестали струи воды. Поскольку Сэм уже вымок так, что вода хлюпала даже в ботинках, ему было в принципе все равно, где сидеть. Мокрее не станет.

В полном отчаянии он обхватил руками голову и с надеждой уставился на окно заветной квартиры, надеясь, что там мелькнет свет или хотя бы оно откроется. Должна же Рози хоть когда-то вернуться домой.

В это время дверь, ведущая на маленький балкон, медленно приоткрылась. Сэм встрепенулся и присмотрелся получше. В дождливой полутьме трудно было разглядеть, кто там стоит. Кажется, никого. Может быть, дверь приоткрылась от ветра? Или ему вообще почудилось?

Но если зрение могло подвести, то слух не обманул: с балкона, расположенного под самой крышей, донеслось поскуливание собаки. Окончательно запаниковавший Сэм узнал голос сэра Родерика.

Пес поскулил еще немного, совершенно невидимый в сплетении дождевых струй, теней и балконной решетки, потом пронзительно завыл.

Журналист похолодел. Он не особенно разбирался в собаках, но знал, что так отчаянно выть они будут только в крайнем случае.

Когда случилась беда.

Как добрался до запертой двери, Сэм потом не мог вспомнить. Преодолел несколько лестничных пролетов одним махом, проклиная себя за то, что не вышиб дверь сразу.

В ушах стоял ласковый и насмешливый голос Рози: «Не могу, к сожалению, ответить тебе тем же: у меня нет запасных ключей. Но ты всегда можешь поскрестись под дверью».

Поскрестись под дверью… Иногда этого бывает совершенно недостаточно. Смертельно недостаточно.

Сэм собрался с силами и одним ударом выломал непрочный замок. Сэр Родерик, мокрый и несчастный, встречал его у порога, просительно поскуливая, привставая на задние лапы и царапая когтями передних его брюки.

Может быть, он просто испугался ливня, а дома никого нет? – мелькнула мысль. Вот Рози мне задаст жару за испорченную дверь… Хорошо бы. Господи, пожалуйста, пусть все будет именно так!

Впрочем, интуитивно Сэм уже чувствовал, что «так» не будет. На крючке висела знакомая ветровка, у стены сиротливо притулились кроссовки. Американцу вдруг захотелось завыть, в точности как это делал вымокший до последней шерстинки пес, с надеждой увивающийся у его ног.

«Ты ведь все исправишь? – казалось, говорили встревоженные собачьи глаза. – Сделаешь все, как было?»

– Рози… – нерешительно позвал Сэм, заглядывая в кухню.

Никого.

– Рози!

Впрочем, он уже все понял. Холодея, толкнул дверь в спальню и увидел невесту, казалось крепко заснувшую на уютной старомодной кровати с латунными шишечками. Веки ее были плотно сомкнуты, одна рука подложена под щеку, другая свисала вниз.