Оливия Стрейндж - Пари на любовь

– Если бы не вы… – прочувствованно сказал он.

– Все равно вы с Маргарет когда-нибудь поняли бы, что не можете быть порознь! – отмахнулась Салли, но улыбнулась в ответ.

– Знаешь, Джонатан, мы в большей степени помогали себе, чем вам: уж очень надоело видеть кислое лицо Маргарет, – поделилась Келли.

– И все равно я вам очень благодарен! – Джонатан чуть не бросился расцеловывать своих спасительниц, но вовремя остановился, разумно решив, что его тут же обвинят в непостоянстве. – Кстати, почему вы, Салли, обращаетесь ко мне на «вы», а Келли – на «ты»?

– Мы же еще не перешли на «ты», – сказала Салли.

– Ты же жених моей лучшей подруги! – ответила Келли.

Джонатан улыбнулся и кивком головы простился с ними. Он бежал по улице, смешно размахивая руками: Джонатан пытался как можно быстрее поймать такси. Но даже если бы ни одна машина не ехала мимо, он бы пришел к Маргарет на своих двоих, приполз бы на коленях, лишь бы вымолить у нее прощение.

Келли и Салли с улыбкой смотрели ему вслед.

– Да они должны нас с тобой поить шампанским каждый день до конца наших дней! – уверенно сказала Келли.

– Кстати, как тебе сослуживец Джонатана Мартин? – самым безразличным тоном спросила Салли.

– Это такой нудный тип с намечающейся лысиной?

– И вовсе он не нудный, а лысина даже красит некоторых мужчин! Сколько же можно встречаться с мальчиками?!

Джонатан улыбнулся, нащупав в кармане связку ключей от дома Маргарет. Он так и не нашел в себе силы отдать их. Тихо открыв дверь, Джонатан вошел и прислушался. Из кухни доносился шум воды и тихий звон посуды.

Все так же стараясь не шуметь, Джонатан прошел на кухню и замер в дверях, любуясь на быстрые и ловкие, до автоматизма отработанные движения Маргарет: взять тарелку, протереть ее пенной губкой, ополоснуть, положить на сушилку. Ни один танец не смог бы так сильно взволновать его, как эти простые действия.

Маргарет почувствовала на себе пристальный взгляд и резко повернулась. Тарелка выпала из ее рук и разбилась.

– Ты?.. – прошептала она.

– Я пришел к тебе, Маргарет, – с трудом смог вымолвить Джонатан. Слова застревали где-то в горле.

Она ничего не ответила. Медленно, словно во сне, вытерла руки, сняла фартук и подошла к Джонатану.

– Прости меня! – попросила Маргарет, смотря ему в глаза. – Я не должна была от тебя ничего скрывать! Как глупо было пытаться…

Джонатан приложил палец к ее губам и вздрогнул, ощутив их тепло.

– Ты ничего не должна говорить. Я во всем виноват. Только что твои подруги заставили меня признаться в том, что я просто боялся начинать серьезные отношения. Я боялся, что ты захочешь переделать меня, будешь каждый день давить, заставляя изменяться. Только теперь я понял, что ты хотела сделать меня счастливым. Боже, Маргарет! Я ведь чуть своими руками не разрушил счастье всей моей жизни! Я вновь вернулся на работу, но все было не то! Я каждый миг думал о тебе, каждую секунду вспоминал твои глаза, твои губы, твою улыбку и никак не мог понять, почему же мы не вместе! А потом приходили страх и гордыня. И вправду она смертный грех. Но теперь-то я понял, что мне по-настоящему нужно: мне нужна ты, Маргарет. Я хочу быть с тобой с утра до вечера, каждый день возвращаться домой, где ты меня ждешь, любить тебя, оберегать тебя, делить с тобой жизнь, обожать наших детей!..

Маргарет улыбнулась и поцеловала его. Она-то как раз прекрасно понимала, что слова не нужны. Но ей, как и любой женщине, очень приятно было их слышать!

– А если бы не это пари, мы бы вообще никогда не встретились! – в перерыве между поцелуями закончил Джонатан. – Кстати, ты все еще согласна стать моей женой?

Джонатан, затаив дыхание, следил за лицом Маргарет. Но она лишь безмятежно улыбнулась и сказала единственное слово, прозвучавшее для Джонатана сладчайшей музыкой:

– Да!