Кимберли Рей: Завтра будет завтра

– Не надо, я уже вспомнила.

Кэролайн и правда поняла, почему Дэвид показался ей сразу же знакомым: его детскую фотографию она часто рассматривала. Да, он был из первых, из тех, о ком потом говорили – чудо. Ее отец был признанным авторитетом в области акушерства и гинекологии. Он помог многим женщинам, которых называли бесплодными, еще до того, как родился первый «ребенок из пробирки». Впрочем, и в разработке этого направления ее отец принимал деятельное участие, и теперь его клиника считалась одной из лучших в стране, в том числе и по числу успешных случаев экстракорпорального оплодотворения.

Дэвид усмехнулся и начал объяснять:

– Когда я окончил Итон…

Кэролайн удивленно приподняла бровь: насколько она знала, в Итоне учатся отпрыски самых богатых и влиятельных семей Британии.

Дэвид развел руками.

– Так уж получилось. Никакой моей заслуги в этом нет. Так вот, как только я окончил Итон, я приехал в Ноттингем на выходные и решил остаться здесь. Для хорошего юриста, каковым я, без ложной скромности, являюсь, в этом городе достаточно работы. Конечно, иногда я по делам езжу в Лондон, но мне не нравится мегаполис с его шумом и толпами людей. В Ноттингеме хорошо, особенно весной, когда все цветет.

– Да, здесь хорошо, – согласилась Кэролайн. – Я очень хотела показать отцу сады Харлема, ведь там находится центр нидерландского цветоводства, но сейчас я понимаю, что в нашем садике отцу было в тысячу раз лучше. Вы, наверное, были очень близки с папой?

– Он был для меня даже не другом, а скорее наставником. Родного отца я интересую исключительно как наследник. А мистер Сотбери видел во мне в первую очередь личность. Хотя мог бы видеть лишь плод своего труда. Вы спрашивали, были ли мы близки? Да, но совсем не так, как вы. Ближе вас у него никого не было.

– И у меня тоже, – тихо сказала Кэролайн. – Но давайте вернемся к нашим делам.

– Конечно. – Дэвид видел, что подобный разговор необходим для Кэролайн, но прекрасно понимал, что прошлое еще слишком свежо в ее памяти и морально она не готова говорить о любимом отце. Но Дэвид верил, что у них еще будет время. – Так вот, об акциях и счетах вы можете не переживать. Завтра или послезавтра, как вам будет удобнее, я познакомлю вас с управляющим делами вашего отца. Хотя, если честно, это знакомство вам не слишком поможет: ваш отец предпочитал все держать в своих руках. Управляющий – лицо при вашем отце скорее номинальное. Впрочем, мистеру Пирсону можно доверять, он хороший специалист и, думаю, не откажется продолжать выступать в роли управляющего теперь при вас. Будет с вами созваниваться раз в месяц, давать отчет в случае острой необходимости…

Кэролайн кивнула. Гораздо лучше, если делами займется кто-то, кто хотя бы понимает, что такое вексель.

– Теперь перейдем к главному детищу вашего отца – клинике. Мистер Сотбери уже давно чисто номинально числится главой клиники – кстати, теперь эта должность перейдет к вам – всеми делами управляет главный врач Стенли Берн.

– Что вы о нем думаете?

– Если ваш отец держал его на этом месте, значит, он хороший специалист, – уклончиво ответил Дэвид.

Разве мог он рассказать, что Эрика ушла от него к Берну? Так что у Дэвида были причины недолюбливать доктора Берна.

Кэролайн удовлетворилась этим ответом. Может быть, Дэвид просто не знает этого доктора Берна и не хочет ничего говорить о нем.

– Доктор Берн присутствовал на похоронах вашего отца, но я думаю, вы не слишком обращали внимание на окружающих. Когда вам будет удобнее посетить клинику?

– Думаю, завтра.

Дэвид согласно кивнул.

– Весь персонал находится в нервном напряжении, не зная, чего от вас ожидать.

Клиника медицинской помощи бесплодным парам, или, как теперь совет попечителей собирался переименовать ее, клиника имени Дэйва Сотбери, находилась в одним из самых живописных уголков Ноттингема. Окруженное деревьями и розовыми кустами старинное здание утопало в солнечных лучах и зелени.

Кэролайн была рада, что хоть что-то в ее мире осталось неизменным: во внутреннем дворике болтали на теплом солнышке будущие матери, из открытых окон первого этажа третьего корпуса слышались крики новорожденных. Кэролайн знала, что у любой, даже у отчаявшейся женщины появляется надежда, едва только она попадает сюда.

Дэвид смотрел на нее, и ему было хорошо. Впервые лицо Кэролайн стало умиротворенным и спокойным, как будто только сейчас она попала домой. Дэвид, в который раз с первого момента встречи, подавил в себе желание обнять Кэролайн и зарыться лицом в ее шелковистые блестящие волосы.