Айрис Оллби - Не убегай от любви

Она глубоко вздохнула, прикрывая глаза.

– Слава богу, что я не позвонила тебе из Лондона – по крайней мере, ты действительно не врал, когда отвечал, что понятия не имеешь, где я. Думаешь, он поверил тебе?

– Мне кажется, Бен почувствовал, что я очень удивлен. Да, по всей видимости, поверил, но, боюсь, потом я все испортил – его бесцеремонность все-таки вывела меня из себя.

– А что ты сказал? – испугалась Анабель.

– Я заявил, что не сказал бы ничего, даже если бы и знал, где ты, но я в неведении, так что лгать не приходится. И добавил, что если и узнаю хоть что-нибудь, то ни в коем случае не сообщу об этом и что он может катиться ко всем чертям. – В голосе Петера слышались торжествующие нотки. – Мне приятно сообщить, что это ему не понравилось. Этот человек произвел на меня не очень хорошее впечатление. Один тон чего стоит! И что бы ни случилось, я на твоей стороне, девочка моя… Приезжай ко мне, если хочешь, – предложил Петер. – Я предоставлю тебе убежище. Здесь ты будешь в безопасности – дорожки по ночам охраняются с собаками, а стены и ворота электрифицированы и на ночь по ним пускают ток, так что враг не пройдет!

Бескровные губы беглянки шевельнулись в улыбке.

– Петер, ты чудо. Послушай, твой телефон, может быть, уже прослушивается – он вполне способен нанять детективов, которые сделают это. Так что я лучше напишу. У меня все в порядке, ты не беспокойся. Чао.

Анабель повесила трубку и откинулась на подушки, тупо уставившись в потолок. Надо спуститься вниз и купить открытку с видом и названием отеля, она заметила несколько таких открыток у стойки портье. Напишет пару ничего не значащих слов, что-нибудь невинное типа: «Чудесно провожу время, жаль, что тебя здесь нет!» И подпишется не именем, а скажем «твоя любовь». Открытка дойдет до адресата завтра. Петер быстро соображает, все поймет и приедет. Остается надеяться, что Бен действительно поверил Петеру и будет разыскивать невесту в другом месте.

Анабель проснулась на следующее утро от звона церковных колоколов. Семь утра. С противоположного берега озера доносилось эхо, или это колокола другой церквушки соперничали с перезвоном? Несколько мгновений девушка лежала неподвижно, с тревогой припоминая бессвязные сны, преследовавшие ее всю ночь, – жесткое смуглое лицо Бена, его губы, жар тела, руки…

Пот выступил у нее на лбу. С тихим стоном Анабель приподнялась на постели и огляделась. Побеленные стены комнаты прошлой ночью выглядели голыми и какими-то жалкими, но утром солнце потрудилось на славу, и теперь они казались золотисто-розовыми. Анабель не закрыла с вечера ставни и оставила окно слегка приоткрытым. Легкий ветерок едва шевелил белые тюлевые занавески.

Девушка выскользнула из кровати и, как была в тоненькой полупрозрачной ночной рубашке, вышла на балкон. И застыла, пораженная красотой открывшегося вида. Она стояла недвижно, широко раскрыв голубые глаза и впитывая окружающую красоту, – девушка не ожидала увидеть такого. Взгляд ее зачарованно скользил по горам, их очертания казались размытыми, нечеткими в голубоватой утренней дымке, вершины позолотило утреннее солнце; тут и там вспыхивали белые островки снега, а над всем – голубое, ни облачка, небо. И все это розовато-голубое и золотистое великолепие отражалось в прозрачной воде озера.

Озеро не было большим, что придавало ему особую уютную прелесть. Девушка ясно могла разглядеть другой берег и белые домики с красными черепичными крышами, сады, в которых росли элегантные кипарисы и аккуратно подстриженные пихты, ленту дороги, вьющейся вдоль берега, движущиеся по ней машины.

Гостиничный сад сбегал прямо к озеру, у берега которого был выстроен деревянный причал. На нем маячили человеческие фигурки – мужчины, читающие газеты, школьники, затеявшие игру, домохозяйки с большими корзинами для продуктов. К пристани на черепашьей скорости приближался паром. Девушка смотрела, как он причаливал, стукаясь о доски пристани вывешенными за борт старыми автопокрышками. Матрос выкинул трап, и люди поднялись на борт, приветствуя команду в синей униформе как старых друзей – да, наверное, они и были таковыми.

Суденышко отчалило и неспешно направилось в обратный путь. Анабель лениво проводила его взглядом. Она могла понять, почему местные жители предпочитали пользоваться паромом, если надо перебраться на другой берег. Ездить на машине по узенькой, петляющей вдоль берега дороге даже в ярком свете дня для нее, например, было бы чистым самоубийством.