Лора Бигелоу - Город ангелов

Завтрак, состоявший из хрустящих вафель, земляничного джема, взбитых сливок и ароматного кофе, получился великолепным. На некоторое время на кухне воцарилась блаженная тишина, которую нарушало только позвякивание посуды. Потом они дружно все прибрали, а Алекс старательно вымыл посуду, не оставив на ней ни единого пятнышка.

Элси обняла его сзади за талию, прижалась щекой к широкой спине и промурлыкала:

– Спасибо за отлично выполненную работу!

Алекс развернулся к ней и заключил в объятия. Его тело налилось огнем и силой. Сейчас они отправятся в постель, а потом поговорят…

Но тут в дверь позвонили.

Сквозь глазок было отлично видно, что на крыльце весело приплясывает секретарша редакции журнала «Ночные огни». У нее в руках были воздушные шарики.

Как ни прискорбно, но истина прежде всего, и потому признаемся: в этот момент Элси Хьюиш, прежде чем открыть дверь, прошептала слова, которые никак не могут считаться цензурными.

Казалось, вместе с лучащейся от счастья Китти в дом ворвался солнечный свет.

– Поздравления, поздравления, мои тебе, Элси, поздравления, хоть сегодня и не день рождения, но мои тебе поздравления…

Элси непонимающе отмахивалась от шариков. Собаки радостно гавкали, подхватив незамысловатую песню Китти.

– Погоди, Китти, я не понимаю, какие поздравления? С чем?

– С твоей колонкой, конечно, балда. Я увидела эти шарики и решила, что это будет очень к месту.

Элси растерянно приняла из рук Китти связку рвущихся под потолок шаров и повторила, словно эхо:

– С моей колонкой…

Китти вопросительно уставилась на Кита.

– Вы ей еще не сказали?

У Элси слегка закружилась голова. Китти знает Алекса? Откуда?! Она посмотрела на своего любовника – его лицо стремительно заливала краска.

– Не сказал мне – что?

Мысли Элси ворочались тяжело и неуклюже, словно она вдруг увязла в каком-то густом месиве. Даже звуки стали приглушенными и странно гулкими.

Китти растерянно переводила взгляд с Алекса на Элси.

– Я что, поторопилась, да? Кит, вы же сами сказали, что все скажете ей вечером… Ой, а почему это вы босиком? О…

Китти прихлопнула рот ладошкой. В ее глазах медленной волной вставал ужас. Элси не обратила на это никакого внимания. Она смотрела на Алекса. То есть… на Кита?

– Кит… Ты – Кит?

Он судорожно кивнул.

– Мое полное имя Кит Алекс Крейн. Друзья детства зовут меня Алекс… Элси, это то, о чем я собирался сказать тебе!

– Я понимаю.

Это чертово понимание накрыло ее с головой, словно грязная вода из-под колес хамоватого водителя.

Китти нервно хихикнула, пытаясь спасти ситуацию.

– Что ж, в любом случае важнее всего то, что колонка – твоя. Я случайно об этом знаю, Элси, правда. Кит сказал мне об этом, когда я нашла его в буфетной.

– В буфетной…

– Да, он там прятался от тебя… ну, в смысле, хотел сделать тебе сюрприз.

– Ему удалось. Так ты прятался от меня?

Теперь на смену шоку и растерянности пришла ярость, бело-голубая, как пламя ацетиленовой горелки. Китти попятилась к дверям.

– Слушайте, если вам сейчас некогда, так я пойду, ладно? Элси, ты мне позвони, когда будешь свободна? Все, пока.

Китти выскользнула из дома и аккуратно прикрыла за собой дверь. Ее исчезновения никто не заметил. Элси и Кит стояли друг напротив друга и смотрели, смотрели, смотрели… Только шарики колыхались под потолком…

– Когда мы встретились впервые, ты не знал, кто я, верно?

– Не знал. Только на следующий день узнал, когда Колен показал мне твою колонку и личное дело…

Элси зажмурилась, взялась ладонями за виски и покрутила головой. Мир вставал на дыбы и заваливался вверх тормашками. На глазах Элси идеальный мужчина превращался в гнусного лжеца, вчерашнее счастье оборачивалось позором и унижением, стыд ел глаза и рвалось на тысячу кусков сердце…

– Что там сказала Китти? Насчет колонки?

– Она действительно твоя. Я принял решение…

– Та-ак, а когда именно ты его принял? Когда выяснил, что я способна тебя удовлетворить в постели?

– Я вчера это решил, и поверь…

– Вычеркни это слово из своего словаря. Значит, вчера. Это когда она нашла тебя прячущимся в сортире?

– В буфетной, Элси…

– Не важно. Значит, тогда.

– Да пойми ты, колонка здесь ни при чем. То есть она хороша сама по себе! Ты великолепно пишешь, у тебя хороший язык… в смысле, слог. Ты ее получила бы в любом случае.

– Молчи. Я все равно ничему не поверю.

Ей было больно, так больно и стыдно, что даже воздуха не хватало. Она выходила полной и законченной дурой. Сначала Маркус, потом Кит. Алекс. Нет, Кит.