Барбара Макмаон: Долгожданное чудо

Раздались аплодисменты.

Шум негативно подействовал на состояние Анны. У нее разболелась голова. Она невольно надавила на виски, ее лицо исказило страдание.

Она обязана была отсидеться дома, коллеги и подчиненные не поблагодарят ее за щедро рассеиваемые бациллы, ведь все они не менее ее озабочены своим здоровьем.

Настроение женщины оставляло желать лучшего.

Она связалась с отделом кадров и попросила секретаря соединить ее с Терезой.

– Ее вызвал мистер Форсайт, – объявила секретарь.

– Не могли бы вы попросить ее связаться со мной, когда она освободится? – сказала Анна и получила положительный ответ.

Она вернулась к работе и просмотрела свои сообщения. Некоторые из них пришли с восточного побережья, где рабочий день был в разгаре. Ими-то она и занялась в первую очередь.

Анна Ларкин явилась тотчас по вызову. Подойдя к рабочему столу Элли Снодграсс, она проговорила:

– Мистер Форсайт вызывал меня.

Анна пришла не с пустыми руками, а с папкой планов, которые до наступления выходных обсуждала с Томасом Вентнером, который в это самое время директорствовал в брюссельском офисе компании и так же, как и мистер Тейлор, намеревался выйти на пенсию. Свою отставку он запланировал на декабрь текущего года, и именно с этим долгожданным событием Анна связывала свои надежды на карьерный рост.

– Бен Хэйзлтон все еще у босса. Вы не могли бы подождать несколько минут, мисс Ларкин? – спросила ее Элли.

Анна кивнула и, нащупав рукой подлокотник кресла, присела.

– Вы хорошо себя чувствуете, мисс Ларкин? – поинтересовалась помощница исполнительного директора.

– Не очень. Видите ли, у меня сильная простуда. Очень жаль, что приходится работать в таком состоянии. Мне бы очень не хотелось никого заразить. Я бы с радостью осталась дома. Но раз уж сегодня такой исключительный день… – Не договорив, она поморщилась, зажала нос батистовым платочком и беззвучно чихнула, подтвердив все вышесказанное.

– Очень жаль, дорогая, – посочувствовала Элли. – Это все общественный транспорт. Еще зима не наступила, а многие уже болеют, и с осложнениями.

Из динамика внутренней связи раздался голос босса:

– Элли, мисс Ларкин уже появилась?

– Да, она дожидается в приемной, мистер Форсайт.

– Я сейчас освобожусь, – проговорил Таннер и отключился.

Через пару минут Бен Хэйзлтон покинул кабинет нового исполнительного директора и придержал дверь, чтобы Анна Ларкин могла войти.

Анна увидела Таннера стоящим вполоборота к ней у окна, из которого открывался вид на залив.

Она закрыла дверь и приблизилась к столу.

– Здравствуй, Таннер. Или правильнее называть тебя мистер Форсайт? – тихо спросила она.

– Присаживайся, Анна, – нейтрально отозвался Форсайт. Он отошел от окна и бегло взглянул на нее, после чего занял место за начальническим столом напротив. – Я не задержу тебя. Я уже звонил в Брюссель и переговорил с Томасом Вентнером. Он вкратце посвятил меня в положение дел с европейскими рынками и выслал аналитические сводки. Томас также упомянул, что у вас сейчас в работе находится новый проект. Именно касательно него я бы и хотел с тобой переговорить.

– Да, есть начальные наметки, – подтвердила Анна и раскрыла принесенную с собой папку. – Здесь кратко изложена суть идеи и представлен график ее реализации. Требуется санкция исполнительного директора. Это касается развития рынков Соединенного Королевства. На сегодняшний день наши позиции в Британии и на подчиненных короне территориях заметно слабее, чем в Италии или во Франции. Реализация этого проекта призвана устранить сей пробел, но для этого следует проделать ряд предварительных мер, требующих целевых ассигнований.

– Маркетинговые исследования?

– В частности, – ответила Анна и вновь нырнула носом в платочек.

– Ты в порядке? – настороженно спросил Таннер и невольно подался назад.

– Буду, – смущенно улыбнувшись, ответила женщина. – Банальная простуда.

– Не разумнее ли пойти домой? Сомневаюсь, что ты способна на прорыв в таком состоянии.

– Пока держусь. Не могла же я позволить себе отсутствовать в столь важный день, – хитро проговорила она.

Таннер Форсайт криво ухмыльнулся. Если бы это сказала любая другая его новая сотрудница, он бы просто улыбнулся, но поскольку он старательно выискивал в поведении своей бывшей любовницы какой-то подтекст, то невольно ухмыльнулся в ответ на ее последнюю реплику.

Как они оба ни старались, этого невозможно было избежать.