Эмеральд Бакли - Избранные любовью

– Ты такой же, как он!

– Как кто – как Эндрю или как Персиваль?

– Как они оба!

Триша отчаянно завертелась, пытаясь освободиться.

Глаза Роберта потемнели.

– Успокойся, если ты не перестанешь дергаться, эта сцена может прийти к своему неизбежному и вполне логичному завершению гораздо раньше, чем я рассчитывал. Разве ты не знаешь, что происходит с мужчиной, когда женщина извивается под ним, как ты сейчас?

Триша покраснела – от гнева, сказала она себе. Предпринимая последнюю попытку освободиться, она отчаянно замолотила кулаками по плечам Роберта, но с таким же успехом можно было барабанить по кирпичной стене. Роберт ловко захватил одной рукой оба ее запястья и прижал их к кровати.

– Все-таки тебе придется меня выслушать. У компании, которую возглавляет Джеффри Уинфилд, серьезные финансовые проблемы. Содержание помпезного дворца, в котором должна была состояться ваша помолвка, обходится дороже, чем Уинфилды могут себе позволить. В свое время я посоветовал Джеффри открыть дом для посещения туристов, чтобы он мог хотя бы частично окупать свое существование.

Триша хотела что-то сказать, но Роберт прикрикнул на нее:

– Не перебивай!

Он снова поцеловал ее в губы – не иначе как для того, чтобы показать, кто здесь главный.

– Я тебя ненавижу! – прошипела Триша, как только смогла говорить.

Роберт лишь улыбнулся, потому что ее губы все еще красноречиво дрожали от испытанного удовольствия.

– Не ты одна. Но мы отклонились от темы. Селина Уинфилд любит свой дом больше, чем мужа и сына вместе взятых. Это она придумала, что нужно выгодно женить Эндрю, чтобы поправить дела. И вот однажды, когда в разговоре всплыло твое имя и кто-то обронил, что после замужества ты унаследуешь крупное состояние, завещанное Шоном Мак-Кинли, Селина принялась строить вполне конкретные планы, как женить Эндрю на тебе. Его, кстати, не пришлось долго уговаривать, он и сам такой же, как их фамильный мавзолей, – тратит денег гораздо больше, чем зарабатывает. Эндрю привык жить на широкую ногу: шикарная квартира в престижном районе, дорогая машина, костюмы от Армани, ботинки ручной работы…

– Должна ли я сделать из этого вывод, что ты совсем не такой, не любишь автомобили последних моделей и одежду от кутюр?

– Люблю, но в отличие от Эндрю я могу все это себе позволить. Я живу по средствам.

– Но тебе не давала покою мысль о пакете акций, оказавшемся у моего деда. Выходит, все мы сильнее всего хотим того, чего не можем получить.

– А ты, дорогая, чего – точнее кого – хочешь ты? Мужчину, с которым провела первую половину дня, или мужчину, который уложил тебя на эту кровать?

Триша метнула на Роберта гневный взгляд.

– А тебе не все равно? Когда я уходила, чтобы уехать с Эндрю, ты не попытался меня удержать.

– Он водит машину как сумасшедший, тебе повезло, что ты доехала целой и невредимой.

Триша прищурилась.

– Ты что же, следил за нами?

Роберт не смутился.

– Странно, что ты меня не заметила, я держался примерно на две машины позади его «бентли».

– Тогда почему ты не последовал за нами до самого дома?

Помолчав, Роберт тихо сказал:

– Мне хотелось посмотреть, что вы будете делать дальше.

– В каком смысле?

– Выйдешь ты к Эндрю с чемоданом или попрощаешься и отправишь его восвояси.

– Не понимаю…

– Вижу, что не понимаешь.

Роберт быстро поцеловал Тришу в губы и резко сел.

– Мне нужно принять душ, все остальное подождет.

Недоумевающая Триша тоже села. Роберт встал с кровати и пошел к двери ванной. Триша тоже встала и воинственно подбоченилась.

– Подожди, сначала объясни!

Роберт обернулся в дверях, и Триша вдруг с удивлением заметила, что его лицо осунулось, черты напряжены, но не от гнева, а от чего-то еще, чему она не могла подобрать определение.

– Ты все еще его любишь, – проскрежетал он скрипучим голосом.

От изумления у Триши глаза стали круглыми.

– Кого, Эндрю? Нет!

– Только не надо лгать! Я сам видел, как на тебя подействовала случайная встреча с ним на благотворительном вечере.

– Ну и как же? – осведомилась Триша. – Я была потрясена? Кривилась от отвращения?

Роберт поморщился, словно от боли.

– Ночью во сне ты шептала его имя.

– Не может быть! – ахнула Триша.

– Да, я ничего не придумал. Ты занималась со мной любовью, или правильнее будет сказать, позволила мне любить тебя, а заснула с его именем на устах. Но если ты думаешь, что я безропотно позволю тебе вернуться к нему и не попытаюсь ничего предпринять, то ты плохо меня знаешь.