Люси Дейн: Страстью опаленные

Тут сновидение как-то затуманилось или прервалось, потому что Сэнди не поняла, как оказалась в маленькой уютной комнате, где вдоль стен стояла мягкая мебель и царил полумрак, потому что шторы на окнах были задернуты.

Не успела Сэнди толком оглядеться – так бывало всякий раз, когда ей снился этот сон, – как отворилась наполовину скрытая за плотными темно-зелеными шторами дверь, пропуская все ту же девицу в черном.

– Сначала мадам примет… – она на миг умолкла, переводя глаза с Сэнди на Пэт и обратно, – вас! – Ее взгляд остановился на Сэнди.

Та вздрогнула и даже попятилась.

– Почему это меня?

– Мадам сказала, что первой примет посетительницу с русыми волосами и синими глазами. А у вашей подруги волосы каштановые, а глаза зеленые. Значит, единственный вариант – это вы.

– Но мадам Тереза не видела ни меня, ни Пэт! – запротестовала Сэнди.

Губы девицы в черном изогнулись в снисходительной улыбке. Впрочем, через мгновение та согнала ее и пояснила:

– Мадам необязательно видеть человека, чтобы описать его внешность.

– Блеск! – восторженно воскликнула Пэт. – Видишь, здесь работает настоящая гадалка, – горячо прошептала она на ухо Сэнди, косясь на девицу в черном, которая вежливо сделала вид, будто ничего не слышит и не видит. – Иди скорей, пока тебя приглашают!

Услышав последнюю фразу, девица в черном встрепенулась.

– Весьма правильное и своевременное замечание. Поспешим! Мадам ведь может и передумать…

Сэнди довольно безразлично пожала плечами, хотя подобное равнодушие было показным. Ее сердце тревожно сжималось, даже несмотря на то, что она не раз видела этот сон и знала, каким окажется продолжение.

– Итак? – настойчиво произнесла девица в черном.

– Хорошо, иду, – услышала Сэнди собственный голос.

«Секретарша» удовлетворенно кивнула, а потом, словно спохватившись, добавила:

– Осторожнее, там ступенька! Не упадите. Комнаты, знаете ли, на разных уровнях…

– Да-да, – откликнулась Сэнди, отодвигая темно-зеленую портьеру. О ступеньке ей было известно.

Как и в прошлых сновидениях, дверь поддалась так легко, будто ждала, когда ее откроют.

В комнате, где гадалка вела прием, вероятно, отсутствовали окна и было бы совсем темно, если бы не горели свечи, расставленные где только можно – штук двадцать или тридцать. В воздухе витали пряные ароматы.

Мадам Тереза сидела за столом, накрытым тяжелой, со сложным тканым узором скатертью. Она ничем не походила на подчеркнуто современную девицу в черном – наоборот, выглядела полной противоположностью той. Выражалось это прежде всего в одежде, хотя и внешность у мадам Терезы была необычная. Сколько Сэнди ни видела этот сон, так и не смогла определить, ни к какой этнической группе относится гадалка, ни даже каков ее возраст. В равной степени ей можно было дать и сорок лет, и семьдесят. Происхождение ее тоже оставалось под вопросом: красноватый оттенок кожи указывал на принадлежность к североамериканским индейцам, однако черты лица носили европейский характер. Возможно, она была итальянкой или гречанкой, но в равной степени могла оказаться и цыганкой. Словом, не разберешь.

Волосы мадам Терезы были цвета воронова крыла, с таким же синеватым отливом и без единой серебристой нити, что указывало на сравнительно молодые годы. С другой стороны, глубокие линии, залегшие от крыльев носа к уголкам губ и кустистые неухоженные брови свидетельствовали о том, что гадалка старовата даже для клуба начинающих пенсионеров.

Зато ее рукам позавидовала бы не одна женщина. Изящные, с длинными пальцами и отполированными идеальной формы ногтями, без намека на отвратительные коричневые пятна, у многих появляющиеся уже после сорока, они были едва ли не самыми красивыми частями тела мадам Терезы. И именно на них переключалось внимание посетителей вскоре после того, как те прекращали рассматривать ее странный наряд.

Надо сказать, он притягивал взор в первую очередь. Плечи мадам Терезы укрывало пестрое мексиканское пончо, поэтому особенно странно выглядели в соседстве с ним воткнутый в прическу высокий испанский гребень и черная кружевная мантилья. Но совсем уж поражал воображение чудом державшийся на макушке фетровый котелок, в котором без труда угадывался традиционный головной убор перуанских индианок. Правда, сбоку к нему было прилажено фазанье перышко, придававшее мадам Терезе некоторое сходство с альпийским стрелком.

В своих повторяющихся снах Сэнди видела все это уже не раз, но и сейчас, осознавая, что спит и все это ей грезится, скользнула по мадам Терезе заинтересованным взглядом.