Пола Хейтон - Твое счастье рядом

– О, Луис! – Габи обвела его взглядом. Ее глаза наполнились слезами.

– Но я все еще не был готов примириться с этим чувством. Господи, Боже мой, какие только глупости не делает холостяк вроде меня, когда кто-то вторгается в его жизнь! И я решил лететь в Нью-Йорк… один, чтобы все хорошенько обдумать.

– Луис, я убежала, потому что любила тебя. И я не могла пережить того, что моя любовь остается безответной.

– О, дорогая моя! – Голос Луиса сорвался. – А я допустил, чтобы ты уехала… Нет, я выгнал тебя, и притом так жестоко!

Он наконец опустил руки Габи, и она увидела на своих запястьях, которые он сжимал, белые полосы. Затем он осторожно заглянул в ее лицо.

– Габи, можешь ли ты простить меня?

– Мне нечего прощать. – Пальцы Габи бережно прикоснулись к его щеке, нежно ее лаская.

– Своей теплотой, своей человечностью ты научила любить и меня. Но не поздно ли? Ты уже отказала мне однажды. – На лице Луиса появилось подобие улыбки. – Но может быть, теперь ты согласна выйти за меня замуж?

– О да, Луис, – глядя на него сквозь слезы, проговорила Габи. – Конечно, согласна! – Обвив руками шею Луиса, она прижала его к себе и поцеловала.

Но то, что началось с нежного, ласкового объятия, мгновенно превратилось в бурную страсть, которая так долго сдерживалась, а теперь снова вспыхнула ярким пламенем. И в конце концов именно Луис прервал поцелуй.

– Хватит, хватит, моя дорогая, пожалуйста, – хитро улыбнулся он, – я хочу начать все сначала, начать с… не знаю, что ты скажешь об этом… с чистого листа. Я хочу, чтобы наш первый ребенок был зачат в браке. Поэтому… больше никаких поцелуев вроде этого. – Он сделал печальное лицо. – Ты же знаешь, малышка, что умеешь полностью подавлять мою волю…

– Я так рада! – прошептала Габи и вновь его поцеловала.

– Я вернулся, дорогая, – Луис взбежал на веранду, перепрыгивая через две ступеньки, и, поставив на пол кейс, заключил Габи в объятия. – Поцелуй меня.

– Ну, конечно, тебя ведь не было целых два дня! – Габи лукаво улыбнулась. – А я считала, что ты задержишься до завтра. Разве у тебя не назначена на сегодня деловая встреча?

– В Сан-Пауло? – небрежно бросил Луис. – Я отменил ее.

– Но почему?

– Может быть, потому, что мне очень хотелось вернуться и вручить тебе это. – Опустив руку в карман пиджака, Луис достал оттуда узкий белый кожаный футляр и сунул его в руки Габи. – Поздравляю тебя с первой нашей годовщиной, дорогая.

– Но ты уже подарил мне вот это, – запротестовала Габи, показывая запястье, на котором блеснул золотом в ярком солнечном свете массивный старинный браслет.

Луис усмехнулся.

– Ну, тогда все в порядке. Может быть, мне просто нравится покупать что-то для тебя. Ну, давай же, открывай.

Опаловое ожерелье скользнуло в руку Габи струйкой серого расплавленного серебра.

– О, Луис, – Габи закусила верхнюю губу. – Оно прекрасно.

И глаза такого же цвета, цвета серого опала, улыбнулись ей в ответ.

– Подожди, давай я надену его на тебя.

Он сунул в карман пустой футляр и застегнул на шее Габи ожерелье, прохладное прикосновение которого она ощутила на своей груди.

– Спасибо, дорогой, – растроганно проговорила она.

Луис нашел руку Габи и, поднеся ее к своим губам, нежно поцеловал.

– Говорил ли я вам когда-нибудь, сеньора Эстрадо, что люблю вас?

– Случалось иногда…

– А знаете ли вы, что я буквально схожу от вас с ума? – прошептал Луис, касаясь губами ее ладони. – И именно поэтому я не могу долго жить вдали от вас?

Габи испытующе посмотрела на него из-под ресниц.

– А ты уверен, что только от меня ты не можешь жить долго вдали?

– Ну… – с виноватым видом взъерошил волосы Луис.

– Пошли, – вновь улыбнулась Габи. – Я думаю, он не спит. Я кормила его перед тем, как ты появился.

В прохладной зашторенной комнате в задней части дома Габи с улыбкой наблюдала, как Луис склоняется над плетеной колыбелью.

– Да, он не спит, – прошептал Луис и осторожно взял на руки спеленутого ребенка. – Привет, мой маленький Луис, – нежно произнес он. И когда Габи посмотрела на выражение этого мужественного лица, что-то внутри нее болезненно сжалось. Казалось, она готова была расплакаться. Но вместо этого Габи обвила рукой шею мужа и положила голову на его плечо. – Я так рад, что у него твои глаза! – прошептал Луис.

– Но твои волосы, – Габи запустила пальцы в его шелковистые черные кудри.

– И у него твое выражение лица, такое же волевое, упорное, даже упрямое.