Мэрилин Герр: Сладкое лето

– Генри, как по-твоему, я могу рисовать, если ты все время лижешь мне палец на ноге? – Эбби Мартин поджала голые ноги и поправила свою потрепанную панаму.

Лучи румяного июньского утреннего солнца пробивались сквозь кроны деревьев. Для этюдов просто идеально.

Чуть раньше, забросив за спину рюкзак с принадлежностями для рисования, она вскарабкалась по крутой лесистой тропе на пригорок неподалеку от летнего домика. Внизу протекала широкая река, сверкающая в лучах восходящего солнца, как гроздь бриллиантов. Река всегда притягивала Эбби.

Сосны, лесные цветы и покрытые утренней росой травы сладко пахли. Густой лес по берегам был похож на театральную декорацию, мимо которой не мог бы пройти ни один художник.

Эбби вновь пошевелилась, стараясь избежать прикосновения к ноге большого розового языка.

– Ну же, Генри! Ты меня удивляешь. Я надеялась, что ты будешь вести себя лучше. – Хихикнув, Эбби еще раз попыталась мягко оттолкнуть лохматого коричневого пса, растянувшегося у ее ног. – Хватит, Генри. Погрызи лучше вот эту палочку. – Она натянула носки и сунула ноги в короткие прогулочные мягкие ботинки. На морде Генри, веселого и доброго золотистого ретривера, было написано разочарование.

Эбби расстегнула рюкзак и вынула пригоршню сморщенных тюбиков с красками.

Большую часть года она работала в школе, преподавала биологию и всегда строила расписание так, чтобы объединить свои увлечения – изучение дикой природы и искусство.

Каждый год, как только заканчивались занятия в школе, она переезжала из своей квартиры в Ланкастере в старый семейный летний домик среди холмов Тукан, что на юге Пенсильвании. Ее родители почти не ездили сюда, лишь младший брат Сэм время от времени появлялся тут в субботу и воскресенье. Она всегда была рада ему, когда он приезжал с веселой компанией своих сокурсников.

Жизнь ее, можно сказать, была почти идеальной.

Но сейчас – это было не впервые, когда Эбби созерцала красоты холмов и реки, – ей захотелось, чтобы кто-то разделил с ней это удовольствие. Кто-то, кто бы любил долину Саскуэханны так, как любила она, и понимал ее трепетное отношение к природе.

Она заставила себя вернуться из мечты в реальность. Утро сегодня слишком красивое, чтобы вот так сидеть и размышлять, скоро ли появится мистер Правильный. Лето только начиналось, и у нее было множество планов.

К тому же у нее есть отличный компаньон – вечно преданный Генри. Пес удобно устроился рядом, посапывая от удовольствия и глядя на нее с обожанием. Эбби улыбнулась и потрепала его по густой шерсти.

Жизнь прекрасна, решила она.

Углем она сделала набросок пейзажа и смешала на старенькой палитре полдюжины красок – небесно-голубую, алую, ярко-желтую, травянисто-зеленую, белую, темно-коричневую.

И тут она увидела, как в ее сторону движется темно-зеленый «форд». Незнакомый, необычный, по всей видимости, дорогой, номер на бампере нью-йоркский.

Эбби презрительно фыркнула. Скорее всего еще один турист. Видимо, заблудился и хочет справиться о дороге.

Автомобиль свернул с дороги на узкую тропу, которая вела к дому Эбби, и остановился у скромного домика ее соседей – Этель и Гарри Грофф. Из машины вышел длинноногий незнакомец и, разминая затекшие члены, потянулся.

У Эбби участился пульс. Кисть ее застыла. Через ветки кустарника ей хорошо был виден высокий, привлекательный мужчина. Оксфордская футболка обрисовывала мускулистую грудь, на которой висело три фотокамеры. В руках он держал сумку с фотооборудованием. Турист, определенно турист, подумала она отстраненно. На пороге появились Гроффы – седовласая пара лет шестидесяти – и тепло приветствовали незнакомца.

– Кайл! Рады тебя видеть. – Они провели его в дом.

Эбби постаралась вновь сосредоточиться на своем занятии. Очарование пейзажа несколько поблекло после того, как она увидела привлекательного незнакомца, скорее всего племянника Гроффов из Манхэттена. Этель как-то упоминала, что он должен приехать.

Кайл вышел из дома и подошел к машине, чтобы взять сумку с вещами. Джинсы, мускулы, твердый подбородок – есть на что посмотреть. Темные волосы в свете утреннего солнца кажутся медными. Он опять вошел в дом. До Эбби донесся приглушенный смех. Незнакомец вновь появился, на сей раз в красных плавках. По-видимому, он намеревался искупаться.

Глаза Эбби расширились, но она тут же решила, что он ее абсолютно не интересует. Слишком уж хорош собой, да и сложен отлично, от него можно только головную боль нажить. К его услугам, должно быть, слишком много женщин. Разве Этель на это не намекала?