Кимберли Рей: Открой свое сердце

— Вы сейчас же пойдете за мной в учительскую, — сказала Анабель и взяла из рук Дейва свои вещи. — И если вы не будете говорить со мной, придется идти к директору.

Анабель быстро пошла вперед. Она была уверена, что мальчишки плетутся сзади. Вряд ли они посмели бы ее ослушаться.

В учительской никого не было. Анабель была рада этому, ей не хотелось доставлять мальчикам дополнительные неприятности. Она знала, что постарается не доводить дело до исключения драчунов из школы, пусть даже и на два-три дня.

— Итак? — спросила она, садясь в кресло напротив мальчишек.

Они упрямо молчали.

— Хорошо. Джим, из-за чего началась драка? — спросила Анабель.

— Он первым набросился на меня!

— Уильям, почему ты на него набросился? Тот уставился в пол, его уши опять горели, но Анабель подозревала, что вовсе не от стыда, а от гнева.

— Ты же не бешеный пес, чтобы бросаться на людей без причины?!

— Он плохо сказал про мою маму, — еле слышно пробормотал Уильям.

— Джим, что ты сказал? — Анабель чувствовала, что уже устала от этого перекрестного допроса, но кто-то должен был решить конфликт.

Вместо ответа Джим тоже уставился в пол.

— Ясно. — Анабель тяжело вздохнула. — Уильям, выйди и подожди за дверью. Мы с тобой еще поговорим. — Она дождалась, когда за Уильямом закроется дверь, и посмотрела на Джима. — Что ты сказал о его матери?

— Правду. — В отсутствие Уильяма мальчик говорил гораздо охотнее. — Я сказал, что она алкоголичка, а этот псих на меня набросился.

— Джим, ты не имел права говорить такие вещи Уильяму.

— Но ведь это правда!

— Скажи мне, если я всему классу сообщу, что у тебя за сочинение двойка, тебе это понравится?

Джим покачал головой.

— Но ведь это правда.

Мальчик по-прежнему смотрел в пол, однако Анабель чувствовала, что своей цели она добилась.

— Правда иногда бывает такой, что о ней лучше молчать. Разве Уильям сделал тебе хоть что-то плохое?

Джим снова покачал головой.

— Зачем же ты делаешь ему больно? Да, у его родителей проблемы, но ведь сам Уильям хороший мальчик и верный друг. Если бы ты был внимательнее, ты бы давно это понял. Попробуй поговорить с ним, а не с его родителями и своими фантазиями. А теперь иди и перепиши сочинение. Только никому не говори об этом. Позови ко мне Уильяма.

Джим кивнул и пошел к двери. Через минуту на его месте появился Уильям.

— Уильям, когда ты станешь известным писателем, ты будешь драться с каждым, кому не понравится твоя книга и он об этом скажет прилюдно?

Мальчик удивленно посмотрел на учительницу и покачал головой.

— Представляешь, что было бы, если бы люди бросались с кулаками на каждого, кто сказал о них или об их родных какую-нибудь глупость? Если не представляешь, попробуй об этом написать рассказ. И мой тебе совет: если очень хочется ответить, отвечай словом. Им можно ударить больнее, и ты лучше других должен это понимать.

— Да, мисс Лоуэлл.

— Да, мисс Лоуэлл, потому что ты понял, или из вежливости? — Анабель позволила себе чуть заметную улыбку.

— Я понял.

— Вот и хорошо. Поправь рубашку и иди домой. Или, если хочешь, останься, мы обсудим твою пьесу. Мне она очень понравилась.

— Если вы никуда не спешите… — пробормотал Уильям.

Анабель видела, что ему отчаянно хочется остаться, но неловко в этом признаться.

— Я никуда не спешу, — ответила она и с трудом подавила грустный вздох.

Совсем скоро эта фраза станет для нее привычной. Да и куда она может спешить? В тридцать шесть лет на нее уже повесили ярлык старой девы, и Анабель понимала, что уже никуда от этого ярлыка не денется. Слишком много она отдавала школе и ученикам, для остального в ее жизни просто не оставалось места, а иначе Анабель не могла. Кажется, пора заводить кошку.

Учебный год закончился. Пьеса Уильяма прошла с оглушительным успехом, и Анабель была уверена, что эта постановка будет популярна еще много лет. Дети с удовольствием играли в пьесе, и даже Уильям приходил на репетиции, чтобы поправить реплики кого-то из персонажей. Ему очень нравилась роль автора. И Анабель заметила, что в школе Уильям начал пользоваться авторитетом. Во всяком случае, больше никто не вспоминал о его неблагополучных родителях. Но больше всего Анабель обрадовалась, когда увидела Уильяма и Джима увлеченно гоняющих мяч. Значит, все было не напрасно. Анабель так хотелось верить, что жизнь Уильяма сложится удачно, что он все же разовьет свой талант, а не станет в барах рассказывать собутыльникам о том, как много лет назад в школьном театре ставили его пьесу.