Вайолетт Лайонз - Дар небес

— К праздничному вечеру? — Дженис вспомнила ежегодные рождественские вечера для детей из Гринфилда, вслед за которыми устраивался торжественный ужин для работников Поместья. И только теперь до нее дошел смысл сказанного Адамом.

— Я — хозяйка Поместья? Адам, но ведь только твоя мать имеет право…

— Мама имеет богатый опыт по проведению таких вечеров и с радостью передаст его тебе. Насколько я знаю, в нашем городке ждут не дождутся, когда же ты появишься перед ними в этой роли. Конечно, это ответственная вещь — первое появление на публике молодой хозяйки Поместья, но именно в этом тебе и поможет она.

Боже, но разве эта роль — по мне? — в страхе спрашивала себя Дженис. Разве она сможет стоять рядом с Адамом и принимать бесконечные поздравления, единственная из всех зная, что он взял ее в жены исключительно из чувства долга!

— Эта роль явно не по мне!..

— По тебе! Если ты — моя жена…

— Жена только по названию!

— Если ты моя жена, — спокойно и неумолимо повторил Адам, — то ты будешь вести себя так, как этого требуют обстоятельства. Пусть ни у кого ни на минуту не возникнет сомнения, что наш брак свершился не на небесах!

— Но…

— Никаких «но», Дженис, — неумолимо ответил Адам. — Все знают, что моя помолвка в Оливией Андерс была ошибкой, но подумать то же самое о моем браке с тобой я не позволю никому на свете!

Дженис подумала, что вольно или невольно он ответил на вопрос, мучивший ее все это время. Отказ Оливии явился весьма болезненным ударом по мужской гордости Адама, а то, что его неудача на все лады обсуждалась в Гринфилде, еще больше уязвило его. Стремясь к реваншу, он представил их с Дженис вынужденный брак как союз по любви, «заключенный на небесах», пользуясь его же собственным выражением. Теперь становилось понятно, почему он до сих пор не сказал своей матери о ребенке. Именно поэтому ему понадобилось разыгрывать сцены любовной страсти перед экономкой! Дженис была для Адама орудием самоутверждения, и он использовал ее вынужденную зависимость от него для того, чтобы внушить всему свету, какую идеальную пару они составляют.

— Я ясно выразился? — грозно произнес Адам.

— Более чем, — ответила Дженис. — Но как долго будет продолжаться этот фарс? В конце концов… — рука ее инстинктивно легла на живот, — притворство не может быть вечным. К весне правда, как бы мы ни скрывали ее, вылезет на свет!

Синие глаза Адама были где-то далеко, и Дженис на миг показалось даже, что он ее не слышит. Но, разумеется, он ее слышал.

— Я не собираюсь ни с кем играть в прятки, — заявил он. — Просто хочу дождаться подходящего момента для окончательного выяснения наших отношений. Всему свое время.

— Что бы ты ни говорил, — с горечью бросила Дженис, — все дело в другом: вынужденный брак трудно вписывается в сказку о романтическом союзе двух влюбленных сердец.

— Это не вынужденный брак! — сказал Адам, устало закрыв рукой глаза.

— Я уже слышала это, — упрямо твердила Дженис. — Осталось доказать это остальным.

— Для этого тебе надо играть свою роль как положено, больше ничего. Кстати…

Дженис перебила его.

— Тебе ведь придется перебраться в мою спальню, Адам. Если твоя мать по приезде обнаружит, то мы спим порознь, в разных спальнях, ей это покажется по меньшей мере странным. — Как всегда, когда речь заходила о свекрови, Дженис неудержимо тянуло на грубость, но Адам был явно не в том настроении, чтобы продолжать словесную перепалку. Впрочем, очередной маленький укол она себе позволила. — Мне кажется, — добавила Дженис невинно, — что твоя мать, как и весь Гринфилд, рано или поздно узнают о наших истинных отношениях со слов миссис Франклин, как раньше узнали о грандиозном вечере по случаю твоей намечавшейся помолвки с Оливией.

— Миссис Франклин знает, о чем можно говорить, а о чем нельзя, — усмехнулся Адам. — Если ты обратила внимание, о разрыве помолвки в Гринфилде узнали совсем из других источников. Лайза знает, за что получает деньги. Она не только экономка — она горячо преданный мне человек. И прошу тебя: не надо с таким ужасом ожидать нашей физической близости. Тебе не впервой уже спать со мной в одной постели, а уж я постараюсь по такому случаю убедить тебя…

— В чем же? — перебила его Дженис и тут же пожалела об этом.

На лице Адама сверкнула дьявольская ухмылка, глаза заискрились.

— В том, что вопреки досужим домыслам, всякого рода опасениям и предположениям я не допущу, чтобы ты оставалась для меня женой лишь по названию. И если бы миссис Франклин не объявила уже, что к ужину накрыто, я бы доказал тебе это сию же минуту, дорогая.