Ванесса Мэтьюс - Любовь как ненависть

— Тогда я сейчас же уезжаю, — проговорила она.

Скотт поймал ее руку, потянул на себя.

Женщина обернулась.

— Не надо, Эмили. Не уходи, — тихо попросил он.

Эмили остановилась, пристально глядя на Скотта. Она до сих пор хотела его, несмотря на обиду и недоумение. Проклиная собственную слабость, она снова и снова пыталась напомнить себе, что он привез ее сюда, чтобы насладиться ее унижением. Но она не могла ненавидеть Скотта. Хотела — и не могла.

— Зачем ты хочешь, чтобы я осталась? — спросила Эмили, уже понимая, что не уйдет.

Ей уже были не важны его слова. Она знала, что не уйдет из этой гостиницы, пока не проведет хотя бы одну ночь со своим бывшим любовником. Слишком многое связывало их, и слишком многого хотелось ей, чтобы так просто повернуться и уйти.

— Не заставляй меня говорить это, — тихо произнес Скотт.

Эмили молча ждала. Разум подсказывал ей, что нужно бежать как можно скорее. Но как же ей не хотелось этого делать! Ее тело опять стало ее противником. Тело Эмили рвалось к Скотту, хотело его так, как еще никого и никогда не хотело. Но в то же время Эмили сознавала, как опасно для нее оставаться.

— Скажи мне, Скотт: для тебя важнее отомстить мне или разобраться в нашем прошлом? — спросила Эмили.

Еще недавно Скотт ответил бы: «Месть важнее всего». Но сегодня понять причину, когда-то толкнувшую любимую на разрыв, было гораздо важнее.

— Прости, меня, Эмили, — после долгого молчания сказал Скотт. — Ты права: мне действительно нужно во всем разобраться. Поэтому я и ушел.

— Ты хочешь, чтобы я была с тобой откровенна? Чтобы все тебе рассказала?

— Наверное, хочу. Но еще больше хочу, чтобы ты осталась сегодня здесь.

Скотт протянул руку к ее шее и, расстегнув застежку бус, бросил их на стол.

— Оставайся, если хочешь, Эмили. Но оставайся не как покорная рабыня, а как Друг.

— Я… я тоже хочу поговорить с тобой, Скотт, — запинаясь, проговорила Эмили. — Я так мало знаю о тебе.

Скотт молча смотрел на нее. Эмили смутилась.

— Если ты хочешь только секса, то хорошо, пусть будет только секс, — торопливо добавила она.

— Я хочу не только секса. Мне нужно еще кое-что.

— Когда мы сюда ехали, мне было так стыдно, — созналась Эмили. — Я поняла, что никогда не спрашивала тебя про твою семью, про детство…

— Я тоже тебя ни о чем не спрашивал, — кивнул Скотт. — Удивительно, неужели мы не разговаривали ни о чем весь тот год, что были вместе?

— Почему мы никогда не делали этого? Скотт усмехнулся:

— Нам и без разговоров было чем заняться. Молодые были, глупые, ценили только секс. Но у нас ведь неплохо получалось?..

Чтобы скрыть свое смятение, Эмили принялась в очередной раз переставлять тарелки и бокалы на столе. Наверное, зря она завела этот разговор.

— Давай сначала поедим, — предложила она.

— А кстати, ты умеешь готовить? Эмили покачала головой:

— Нет. И я еще очень многого не умею.

— У нас есть время, чтобы научиться, — улыбнулся Скотт, усаживаясь за стол. — Зачем ты согласилась остаться?

— Я хотела… надеялась, что смогу тебе все объяснить. Хотя бы попытаюсь сделать это. Думаешь, я не переживала тогда из-за нашего разрыва?

— Но ты же получила тогда работу, — язвительно заметил Скотт.

— Да, но с тех пор все так изменилось…

— Для меня тоже, — признался Грирсон.

— Посмотри, что я заказала, — произнесла Эмили, помолчав несколько минут.

— Сейчас мой аппетит возбуждают отнюдь не эти блюда, — сказал Скотт, притягивая ее к себе. Она прижалась к нему, положила голову на его плечо.

— Может быть, заказать чего-нибудь другого?

— Боюсь, мои желания не удовлетворят никакие чудеса кулинарии.

— Скотт! — взмолилась Эмили.

— Хватит разговоров! Я хочу отнести тебя в постель и любить тебя.

Она хотела того же. Хотела с тех пор, как вошла в офис и увидела букет от Скотта.

Он немедленно подхватил ее на руки и прижался к ее губам поцелуем, обещающим то, во что Эмили не решалась поверить.

Скотт не отрывался от губ Эмили. На них был вкус вина и слез. Он не видел, как она плакала, но знал, что причинил ей боль. Он устал от слов. В любовной близости он хотел забыть о боли, которую они не переставали причинять друг другу.

Скотт донес Эмили до кровати и, поставив ее на пол, сбросил покрывало. Он стиснул ее груди, потом прижался к ним лицом. Ее кожа благоухала духами и тем неповторимым ароматом, который возвращал Скотта в безоблачное прошлое. Он провел языком по обнаженной шее Эмили. Неповторимый вкус ее тела, бархатистая кожа… Его язык следовал по изгибу ее груди и на секунду задержался на соске.