Элизабет Бартон: Ангел является дважды

– Вот и умница, – сказал мужчина. – А теперь положи трубку.

До слуха Роя еще некоторое время доносилось какое-то мягкое шуршание. Очевидно, это трубка в безвольной руке Гленды скользила по платью.

Из трубки понеслись короткие гудки. Упершись рукой в оконную раму и невидяще глядя на улицу, Рой в ярости прошептал:

– Какой же я сукин сын!

Он винил только себя. Ведь это он должен был думать за двоих, чтобы сохранить достоинство Гленды, но он не справился. Недаром мистер Вайл был политиком и к тому же демократом. Он легко подобрал ключик к строптивому характеру жены: или любовник – или образ жизни респектабельной дамы.

Так или иначе, это был выбор Гленды. А у Роя освободился вечер, и город манил его броской рекламой и шумом праздничных улиц.

Рой переоделся в джинсы и пуловер, застегнул куртку и сбежал вниз, легко касаясь перил длинными сильными пальцами.

Через два квартала находился бар, где круглосуточно работал спортивный канал и стояло четыре бильярдных стола для «американки». Постоянным клиентам бармен наливал спиртное в кредит. Рой не увлекался выпивкой, завсегдатаи бара знали его как виртуозного игрока на бильярде. Кем бы ни был его противник, Рой вгонял все шары в лузы всего за четыре хода. За это постоянство его прозвали Четверной король.

Сегодня играть не хотелось, после разговора с Глендой Рой ощущал болезненную слабость в руках и ногах. Подумал о текиле, и теплая волна прокатилась по его телу. Нет, он не станет напиваться из-за Гленды. Любил ли он когда-нибудь эту женщину, мечтал ли о большем, чем короткие двухчасовые встречи в дешевом номере придорожного мотеля, где никто не просит предъявить документы и не задает лишних вопросов?

Больше года продолжалась их тайная связь, но после каждого свидания, запирая за собой дверь номера, Рой обещал себе, что эта встреча была последней и он больше не откликнется на призыв Гленды. Брезгливость подкатывала к горлу, когда он думал о том, что еще пять минут назад Гленда лежала в постели с ним, а уже ночью будет в объятиях своего мужа. Гленда не терзалась совестью и не планировала развестись с мужем. Ее глубокий, сексуальный голос возникал на автоответчике Роя всегда неожиданно, она изнывала от любовной тоски и нашептывала в трубку время и место встречи. Обычно свидания приходились на середину дня. Лишь дважды за год Гленда провела с Роем целую ночь.

– Не обижайся, Рой, – сказала она в тот самый первый раз, когда он пригласил ее в свою квартиру, – но я не хочу привязываться к твоему дому. Твоя рубашка, твоя постель, твои запахи. Сентиментальность слишком дорого обходится женщинам.

И как ни стремился Рой сломать выстроенную Глендой стену, она меняла тему разговора либо разыгрывала страх перед ревнивым мужем. Конгрессмен Вайл не ревновал Гленду к другим мужчинам, потому что хранил верность и был предан другой: политика была его единственной настоящей любовью.

– Почему ты вышла за него? – спросил однажды Рой.

Гленда повернула к нему улыбающееся лицо. Мокрые после душа волосы упали на лоб, и две капельки одна за другой скатились по груди.

– Мой милый Рой, – сказала Гленда с видом умудренной жизнью женщины, – выбирая между физическими и финансовыми импотентами, я предпочитаю первых. Свои провалы в постели Джордж компенсирует бриллиантами и мехами. Спроси любую женщину и узнаешь, что роскошь возбуждает нас сильнее, чем мускулистое тело и бешеный секс.

Уже после этих слов Рою следовало понять, что отношениями с ним Гленда просто-напросто разнообразит свою жизнь и любовные припадки случаются у нее, когда глаза устают от сверкания окружающего ее богатства.

Он и сам не верил, что любил Гленду. В их лучшие дни ему казалось, что еще немного, и ее прелесть опутает все его мысли. Но этого «немного» всегда недоставало. Нечаянно брошенный ею насмешливый взгляд, резкое слово, вульгарный жест, – и все чары рушились.

Как бы я хотел, чтобы ты была моей мечтой! – умолял ее взглядом Рой.

Но если Гленда и могла стать воплощением грез, то не такого старомодного мужчины, как Рой.

Ему трудно было вообразить себя неистово влюбленным, ласковым с кем-то, представить, что он взглянет кому-то в глаза – и им овладеет счастье. Этого с Роем не бывало никогда, он знал о силе подобного чувства из рассказов друзей, но почти потерял уверенность, что когда-нибудь и сам его изведает.

В глубокой задумчивости Рой поймал такси. Он долго куда-то ехал, давая указания водителю свернуть то туда, то сюда, пока вдруг не понял, что гоняет такси по своему любимому детскому маршруту. Будучи мальчишкой, он сбегал с уроков и мчался сюда, в район шикарных домов, чтобы попытаться увидеть кого-нибудь из кинозвезд или политиков.