Эльдар Рязанов - Вокзал для двоих

Танцевали гости ресторана, метались измученные официантки, бегали по ресторану цветные лучи прожекторов, а за окнами железная дорога жила своей жизнью. Приходили и отправлялись составы, гудели электровозы, бубнило вокзальное радио.

К наружной двери ресторана, которую охранял швейцар, сидя под традиционной табличкой «Пива нет», подошел Платон.

– Павел Васильевич, вызовите мне, пожалуйста, Веру.

Швейцар впустил Платона.

– Извините, – сказал Платон Вере, – но, кроме вас, я никого в этом городе не знаю. Музей уже посетил, в кино отсидел, на улице дождь. В гостиницу без паспорта не пускают. Куда мне деваться?

Вера задумалась.

– Сейчас мне некогда, но мы скоро закрываемся. Вы сядьте за служебный столик, а я покамест придумаю, куда вас на ночь засунуть.

И замученная Вера вернулась к своим обязанностям, пытаясь получить с пьяного:

– Я вас по-человечески прошу – заплатите и ступайте домой!

– Официант, еще сто граммов! – требовал выпивоха.

Платон пристроился рядом, за служебным столом.

– Хватит с вас! И потом, я не официант, а девушка!

– Официант, я тебе как девушке говорю: я еще не добрал!

– А ну, плати немедленно! – повысила голос Вера. – А то сейчас я зареву!

Угроза проняла пьяницу, и он полез за кошельком.

– Друг, не рыдай! Сколько с меня?

Вера предъявила счет:

– Двадцать один рубль пятьдесят копеек!

– Ты отсчитай сам! Я тебе, парень, верю!

Вера вынула из кошелька деньги и положила туда же сдачу.

– Ты сколько взял?

– Точно по счету!

– Возьми пятерку сверху! – шиканул наспиртованный клиент.

– Много! – не согласилась Вера. – У тебя семья есть?

– У меня все есть, как у людей: жена, двое ребят и собака.

– Тогда я возьму на чай только рубль!

– Рубль – мало. У тебя работа вредная. Бери трешку!

– Спасибо! – закончила торговаться Вера. – Я взяла два рубля. Кошелек спрячь, пожалуйста, а то потеряешь. Домой сам дойдешь? – Вера помогла клиенту надеть пиджак.

Пьянчуга снисходительно улыбнулся:

– Официант, ты меня обижаешь!

...Поздним вечером в ресторане шла уборка. Официантки наполняли сумки. Официантки всегда выносят после работы пухлые сумки, наполненные чем-то загадочным.

Пианист Шурик покорно держал объемистую авоську, в которую Люда что-то укладывала.

– Ну не надо холодец, растает. Не донесу я студень.

– Я донесу. Не ворчи. Верочка, чао! – И Люда взяла Шурика под руку.

– Шурик, спасибо тебе за песню, милый, – сказала Вера. – До свидания.

– Какая кухня, такая и песня, – уходя, заметил Шурик.

– Ну, вот и все. – Вера закончила возиться со своей сумкой. – Пойдемте, я вас устрою со всеми удобствами.

– Устал я, как собака, – пробормотал Платон.

– Простите, но мне интересно, почему вы из Москвы уехали? Скрываетесь?

Вера и Платон шли по залу ожидания.

– Отец у меня старый, хотел его повидать перед судом, объяснить ему все.

– Ой, если бы вы знали, как я кляну себя за этот паспорт!

– Я ведь из Москвы не имел права уезжать. Вдруг следователь меня вызовет.

– Ну, соврете что-нибудь, – беспечно сказала Вера, – что потеряли паспорт.

– Я не умею. Мне это в жизни очень мешает. Я обязательно расскажу правду. И выяснится, что я дал подписку о невыезде из Москвы, а паспорт потерял в городе Заступинске!

– Что же это у вас за профессия такая, где можно не врать? – искренне удивилась Вера.

– Пианист я. У нас, наоборот, если сфальшивишь – с работы, из оркестра, выгонят!

– Пианист! – причмокнула Вера.

– Веду кочевую жизнь. Гастроли, концерты, гостиницы...

– Я так устала сегодня. Ну и денек! Но ничего! Сейчас определю вас по высшему разряду!

– Боюсь, у нас с вами разные представления о высшем разряде! – не без желчи заметил Платон.

– Надеюсь, против зала «Интуриста» вы возражать не станете?

Вера угадала. Платон нисколько не возражал.

В зале для иностранцев было хорошо: чисто, светло, уютно и тихо.