Дженни Лукас: В эпицентре любви

Она ступила в спальню и почувствовала, как Талос подошел к ней сзади и поцеловал ее в шею, обхватив сильными руками ее талию.

— Ну что, ты готова? — подразнил он ее.

Она повернулась в его объятиях, поднявшись на цыпочки, чтобы поцеловать его. Он тоже еще не оделся к вечеринке, чему она одновременно обрадовалась и рассердилась. Он все еще был в повседневной одежде, в которой водил детей на пляж: шортах, обнажавших его сильные ноги, и белой футболке, обтягивающей мускулистую грудь, — в одежде, которая всегда пробуждала в ней желание.

А что, это неплохая идея, в их годовщину…

Она помедлила, все еще обвивая руками его шею, и увидела, как внезапно изменилось выражение его лица. Он с озорной улыбкой склонился к ней и прикоснулся губами к ее губам.

Ив услышала, как маленький Джон что-то сбрасывает по лестнице, как кричит Энни и еще громче вопит их младший ребенок, раньше времени пробудившийся ото сна.

Засмеявшись, она косо взглянула на мужа:

— Гости приедут уже минут через шесть.

Его темные глаза сверкнули.

— Значит, у нас есть шесть минут?

— Талос! — засмеялась она, догадавшись, что он имеет в виду. — Мы должны встретить их на входе!

— Дети внизу, — хрипло проговорил он. — Они могут всех встретить.

— Ты неисправим! — Но она в наслаждении вздохнула, когда он склонился к ней.

У них была сумасшедшая, суматошная, интересная жизнь, наполненная смехом, детьми, друзьями, яркими красками и теплом любви. Изматывающая, но такая счастливая. Жизнь, о которой Ив всегда мечтала. Даже после пяти часов сна она чувствовала себя бодрой каждое утро. Ей так повезло. Бог благословил ее.

Поцеловав ее, Талос отстранился и сказал:

— У меня есть подарок для тебя. Я хотел, чтобы ты открыла его, пока Наварра не приехали и не начался настоящий бардак.

— Подарок в честь нашей годовщины? — спросила она изумленно. Она оглядела красивую спальню с огромной кроватью, на которой они каждую ночь занимались любовью, с видом на целый остров и бесконечное синее море. Каждый дюйм виллы уже был украшен к вечеринке белыми лилиями и оранжевыми розами. Их дом никогда не был так роскошен и великолепен. А четыре личных самолета Талоса собрали близких им людей со всего мира, чтобы отметить их годовщину трехдневной дружеской вечеринкой, которая обошлась в сумму, которую Ив даже боялась представить. — Ты и так столько подарил мне. Не знаю, можно ли желать большего.

— Можно. Открой.

Он протянул ей черную бархатную коробочку. Она с замиранием сердца открыла ее и увидела прекрасное бриллиантовое колье с шестью изумрудами, каждый размером с кончик ее пальца.

— Изумительно, — выдохнула она и огорченно посмотрела на него. — Но я ничего не приготовила для тебя!

Он поднял бровь, озорно усмехнувшись.

— Это ты так думаешь. — Он медленно провел рукой по мочке ее уха и подбородку, заставив ее затрепетать. Застегнув бриллиантовое ожерелье на ее шее и перебирая огромные изумруды, Талос коснулся ее горячей ключицы. — Это колье символизирует нашу семью. По одному изумруду на каждого из наших шести детей.

— Шести? — Она нахмурилась. — Ты что, напился узо? У нас трое детей.

С темным блеском в глазах он нагнулся, чтобы поцеловать ее, и прошептал:

— Это пока что.

Когда семья Наварра переступила через порог парадного входа десятью минутами позже, они обнаружили только детей, приветствовавших их, веселившихся и радостно бегавших вокруг большой собаки, лаявшей и танцевавшей между ними и изобилием расставленных цветочных ваз. Аромат лепестков оранжевых роз плавал в воздухе.

— Они спустятся через минуту, — взволнованно пролепетала няня.

Но Лиа и Рорк, улыбаясь, переглянулись. Они не нуждались в объяснении.