Кэтрин Арчер - Отвага и любовь

Вздох вырвался из груди Мередит от нахлынувших воспоминаний, а вместе с этим горячая волна залила все ее тело с головы до ног. Что они наделали!

Роланд продолжал задумчиво смотреть на нее с непонятным выражением, от которого ее снова бросило в жар. Она вздрогнула, когда он произнес своим низким голосом:

— Интересно, кто же вы?

Мередит села, и ее обнаженная грудь коснулась его груди — твердой, словно железная стена. Она резко отшатнулась, почувствовав, как жар пронзил ее тело. Прикрывая свою грудь рукой и задыхаясь, Мередит с отчаянием произнесла:

— Умоляю, позвольте мне встать.

Себастиан протянул руку и убрал рыжий локон, упавший ей на руку, прикрывавшую грудь. Она вздрогнула от этого прикосновения. Когда он заговорил, в его тоне послышалась холодная жесткость.

— Не раньше, чем вы объясните мне, кто вы такая и что делаете на моем брачном ложе. — Он оглядел ее изящную фигурку. — Вы — не красавица Селеста Чэлмерс.

Мередит застыла, уязвленная безжалостным комментарием, хотя и понимала, что это было глупо, поскольку всю жизнь ее сравнивали с сестрой, и сравнение было не в ее пользу. Но она не собиралась показывать ему, что ее это задело. Она вздернула подбородок.

— ЯМередит Чэлмерс. Сестра Селесты. Роланд придвинулся ближе, его дыхание касалось ее губ.

— Это что ж, традиция семьи Чэлмерс посылать на брачное ложе сестру невесты, Очень интересно, если так.

Мередит вздохнула и изо всех сил оттолкнула его от себя. К ее удивлению, он немедленно подчинился. Она тут же выскочила из постели, таща покрывало за собой, и встала в ногах огромной кровати, в отчаянии прижимая покрывало к груди и понимая, что должна собраться с мыслями и каким-то образом найти слова, чтобы объяснить то, что случилось.

Мередит бросила взгляд в его сторону. Он сидел в ожидании, прижавшись спиной к резному изголовью кровати. Его широкая грудь была обнажена. Подняв руку, Роланд взъерошил свои иссиня-черные волосы, и мускулы на его предплечье заиграли и напряглись. Она представила, как эти сильные руки поднимают ее, словно пушинку.

Мередит бросило в жар, и она вынуждена была отвести взгляд.

— Итак, — напомнил он, — я жду объяснений. Просветите меня, Мередит Чэлмерс, по поводу того, почему тут вы, а не моя невеста.

Мередит заставила себя взглянуть на него. Поверит ли он теперь, что она намеревалась, подождав, сказать ему всю правду? Судя по выражению его лица, это было сомнительно.

— Я здесь не вместо вашей невесты. Ну, не в том смысле, в котором вы полагаете. — Она умоляюще взглянула на него в надежде встретить понимание. Конечно, после того, что произошло между ними, он может… она может надеяться. — Понимаете, я — ваша невеста. Это я вышла за вас замуж, а не моя сестра.

В своем потрясении Роланд выглядел почти комично. Его голубые глаза округлились от изумления. Но Мередит было не до смеха, когда он сказал:

— Что за чепуху вы мелете? Король Иоанн самолично отдал приказ о моем бракосочетании с Селестой Чэлмерс. Общеизвестно, что ваш отец — горячий приверженец Иоанна. Как мог он его ослушаться?

Мередит застыла, уязвленная выпадом в сторону отца, а потом гневно выпалила:

— Мой отец не ослушался короля! Я попытаюсь вам все объяснить. Ну, то, что произошло. — Она отвела глаза, чтобы не видеть его осуждающего взгляда. — Я вышла за вас вместо Селесты. Я хотела сказать вам об этом прошлой ночью, но вы пришли поздно, я спала, и мы…

— Боже праведный! — Роланд, осознав, наконец, случившееся, вскочил с постели. Мередит вздрогнула при виде его великолепной обнаженной фигуры, однако он, кажется, не заметил этого, поскольку наклонился, чтобы подобрать свои одежды с пола. Облачаясь в них, он произнес с холодным презрением: — Я позабочусь о том, чтобы справедливость восторжествовала. Я не позволю вашему отцу одурачить меня и заставить получить меньше того, что было обещано самим королем.

Мередит словно ударили тупым клинком. Больше она не намерена сносить оскорбления! Ярость затмила ей глаза.

— Да как вы смеете! Вы… вы негодяй. — Она положила одну руку на изящное бедро, придерживая другой покрывало, чтобы спрятать свою наготу. Судя по непримиримому выражению лица Роланда, его мало трогало то, что она была оскорблена. Но она продолжала: — Мой отец понятия не имел обо всем. Моя сестра и я действовали сами.

Он только что стоял у очага со скрещенными на широкой груди руками, а в следующее мгновение уже склонился над ней, с невероятной легкостью для такого крупного мужчины преодолев разделявшее их расстояние. У нее взмокли ладони, когда она взглянула в его злое лицо, которое все равно продолжало оставаться безумно красивым.