Эва Киншоу: Еще один шанс

– Не знаю, – задумчиво ответил он. – Ты казалась такой счастливой, когда приходила сюда, в мой дом.

– Так ты намерен жить своей прежней жизнью, пока я в одиночестве буду поддерживать огонь домашнего очага? – воскликнула она.

– Прежде ты так не рассуждала, – буркнул он.

Хелен с трудом проглотила комок, застрявший в горле.

– Об этом просто не заходил разговор. А теперь, когда выяснилось, что я банальная домоседка…

– Не придирайся к словам!… Я вовсе не считаю тебя такой. Ты достигла многого. – Он помолчал. – Просто трудно вообразить тебя захватчицей…

– Захватчицей?! – переспросила она сквозь слезы отчаяния и гнева. – Я говорила о жизни в любви и согласии, о наших судьбах… Впрочем, в одном ты прав – я действительно ввела тебя в заблуждение.

Он скептически приподнял брови, и она пояснила:

– Та Хелен Райдер, которую ты видишь по телевизору, это не совсем я, хотя в общении с тобой мне приходилось поддерживать этот образ. Но я надеялась, что рано или поздно ты позволишь мне стать самою собою… – Она поежилась. – Что ж, значит, придется оставаться холодной и скрытной.

– В постели ты не такая, – быстро возразил Фред.

– Да, не такая. – Хелен ответила ему спокойно, хотя испытывала боль, от которой внутри у нее все застыло.

– Может быть, именно это мы и должны взять в расчет, прежде чем решиться на крайние меры. В конце концов, это средство действует весьма сильно, – растягивая слова, проговорил он.

– Лечить все напасти постелью? – Комок снова встал у Хелен в горле, когда его темный взгляд пополз по ее халату, задержавшись на груди, отчетливо проступающей сквозь тонкий шелк, потом на талии, прихваченной тонким шнурком пояска, и, наконец, на округлых бедрах. – Нет, Фред, – хрипло сказала она. – Я тоже… я долго прибегала к этому лекарству… одурманивая себя, чтобы ни о чем другом больше не думать. Он заглянул ей в глаза.

– Так что ты предлагаешь? Не слишком ли поздно произошло твое драматичное пробуждение? – В голосе его вдруг прорезалось раздражение. – Разве ты не знаешь, что будет, если мы снова отправимся в постель?

Она закрыла глаза.

– Прости, но я просто не могу…

– Неужели я слышу это от женщины, у которой в шкафу висит роскошное свадебное платье и хранится бездна прелестных вещиц, накупленных для медового месяца? Неужели я слышу это в день, когда уже оповещены обе подружки невесты?

– Прекрати, – прошептала она.

– Ну, хорошо, Элли, если это сделает тебя счастливой, давай обзаведемся детьми, – тихо проговорил он.

– Нет, Фред, спасибо. Не от тебя.

– Знаешь, я перестаю тебя понимать. Просто не верится, что женщина, которая не единожды и всегда страстно отдавалась мне, на самом деле держала на уме такое… такую прозу. – Фред нервно пригладил волосы и стиснул зубы. – Выходит, ты просто делала вид, что не замечаешь моих недостатков?

– Да… – проговорила Хелен с каким-то мертвенным спокойствием. – Прости, но я тоже не понимаю, как это мне до сих пор удавалось отмахиваться от всего, что меня подспудно тревожило. Прощай, Фред.

Она сняла обручальное кольцо и положила его на стол.

– Оставь себе, – сухо сказал он, – на память о наших встречах. Ведь тебе оно нравится

По взгляду Хелен было видно, какую боль причиняют ей слова Фреда, но она все-таки нашла в себе силы спокойно спросить:

– Не возьмешь ли на себя оповещение о расторжении помолвки? Думаю, нам лучше объявить об этом сейчас, чем дожидаться бесконечных пересудов и сплетен.

Он нервно рассмеялся.

– Без этого все равно не обойтись. Но скажи мне, Элли, ты твердо это решила?

– Да, твердо. Благодарю за все хорошее. А теперь я пойду.

Его взгляд удерживал ее.

– Почему бы нам не остаться просто любовниками? Раз не получается с браком…

Хелен прикусила губу, сдерживая крик отчаяния и гнева, а он стоял напротив и внимательно смотрел на нее.

Перед ее мысленным взором проходили все их встречи, любовные утехи, минуты нежности и веселья…

– Нет, больше никогда, – пробормотала она и ушла, осторожно прикрыв за собой дверь.

Потом в газетах появилось оповещение о расторжении помолвки Фредерика Хейворта и Хелен Райдер.

Вот и все, подумала Хелен.

Ожидала ли она, что Фред предпримет попытку примирения? Конечно. Надеялась ли, что долгая, одинокая и мучительная ночь что-то переменит в нем? Да, надеялась.

Но примирения и прощения не произошло. Лишь несколько сухих официальных строк да фотография счастливой в прошлом пары на третьей полосе газеты.