Эва Киншоу: Еще один шанс

Она решила сменить тему.

– Ты говорил со своей матерью?

– Да, – ответил он тихо. – Думаю, что и ты тоже…

– Нет, только с Лорен.

– Ну что ж, я рад и за мать, и за сестру с ее французом. Но для меня шанс помириться с отцом навсегда упущен…

– Фред, твой отец заслуживал лучшего отношения к себе, – перебила его Хелен.

В его мрачных глазах промелькнула усмешка.

– Что ты об этом знаешь? Ты не можешь понять, что такое потерять близкого человека, перед которым не успел извиниться!…

– Послушай, Фред, я ведь чуть не потеряла тебя, потому что, как последняя дура, искала в тебе совершенство. Уход твоего отца на многое открыл мне глаза, вот почему я здесь! Я наконец поняла, что жизнь слишком коротка и непредсказуема, чтобы строить воздушные замки. Если любишь человека, надо принимать его таким, каков он есть, не ставя никаких условий.

Тень улыбки коснулась его губ, но тотчас исчезла.

– Это легко сказать, моя милая, но не просто выполнить. Не подумай, что я не способен оценить твое признание, но моей вины от этого не убавилось. Впрочем, мы оба собирались обмануть старика…

– Нет, Фред, ты же знаешь, что тут я одна виновата. Это я сговорилась с твоей сестрой…

– А я подыграл тебе.

Хелен с минуту помолчала, пытаясь собраться с мыслями.

– Хорошо, давай обсудим ситуацию еще раз. Если ты и подыгрывая мне, то лишь потому, что у тебя не было другого выхода. Разве не так?

– Элли, у тебя, наверное, остались синяки. Эта непростительная вспышка ярости…

– Да, – спокойно сказала она, невольно пряча руки за спину. – Но это не важно. Я хочу, чтобы ты понял: ты не хотел обманывать отца, а наоборот, стремился вернуть наши прежние отношения и сделать их реальными.

Фред, надолго погрузился в мрачное молчание.

Собравшись с духом, Хелен продолжила:

– Ты отказываешься от близости со мной, опасаясь, что потом я опять уйду… А ты не подумал, Фред, каково мне было уйти? Знаешь ли ты, чего это мне стоило? Так тяжело мне никогда еще не было!

Он пожал плечами и буркнул:

– Не знаю как ты, а я хочу выпить. Хелен вернулась к дивану и села. Ей было больше нечего сказать.

Через пару минут Фред поставил перед ней бокал вина и сел напротив. Она вспомнила, что они сидели так же во время ее первого визита в эту квартиру,- о своей решимости не поддаваться его чарам, которой она тогда была преисполнена, и с горечью усмехнулась.

Фред с минуту выжидательно смотрел на нее, а потом сказал:

– Даже странно, Элли. Я уж думал, что ты намерена опять прочитать мне целую лекцию. Она отпила немного вина и отставила бокал.

– Это бессмысленно.

Он лениво приподнял брови.

– Неужели ты даже не хочешь попытаться? А вдруг я уступлю перед твоим напором еще до того, как ты соберешься покормить меня?

– Думаю, Фред, этого не стоит делать… Впрочем, почему бы не рискнуть?

И тут Хелен с удивлением обнаружила, что на смену ярости, бушевавшей в груди, пришла холодная решимость.

Бывают в жизни любой скромницы моменты, когда она расхрабрится, и тогда сам черт ей не брат!

Встав с дивана, она тряхнула головой. Тугой узел распустился, и роскошные волосы волной упали ей на плечи. Хелен принялась медленно расстегивать бесконечный ряд пуговок на своем платье.

Она слышала, что дыхание Фреда участилось, но даже не подняла глаз, будто его тут и не было.

Прошло несколько долгих минут, пока она дошла до пуговицы на талии, и тут он саркастически заметил:

– Зрелище, прямо скажем, великолепное.

Но, может, нам стоит сначала выяснить, кто это тут раздевается – телеведущая Хелен Райдер или живая девушка?

Пальцы Хелен замерли, и она холодно уставилась прямо ему в глаза.

– Знаешь, Фред, хотя между мной и той девушкой с телевидения и существуют некоторые различия, можешь быть уверен: ни та, ни другая не стала бы раздеваться перед мужчиной просто так. – И она, склонив голову, продолжила расстегивать пуговки, теперь уже на юбке.

Фред Хейворт откинулся на спинку кресла и, растягивая слова, произнес:

– А, по-моему, дорогая, ты раздеваешься только потому, что думаешь, будто это мне необходимо. Или даже просто назло…

Хелен ничего не ответила.

Расстегнув последнюю пуговку, она выпрямилась, и платье соскользнуло вниз. Оставшись в белом ажурном бюстгальтере и кружевных трусиках, она сняла туфельки – сначала одну, потом другую, затем подобрала платье с полу и, отбросив его на диван, подошла к Фреду.

Послеполуденное солнце окружило ее золотистым сиянием, волосы вспыхнули ярким ореолом, а кожа светилась и казалась шелковой. Длинные, стройные ноги, тонкая талия над полоской белого шелка, смуглые руки и плечи – все это стройное тело купалось в закатном свете.