Натали Андерсон - Обрученные дважды

— Даже без аварии я бы все равно разыскал тебя. Почему тогда я передумал аннулировать брак?

Зара покачала головой. Томас начинал злиться оттого, что не может объяснить ей, что чувствует, как много она для него значит. Открывать кому-то душу оказалось сложнее, чем он думал.

В его понимании обручальное кольцо и свидетельство о браке были недостаточным подтверждением, что Зара принадлежит ему, и только ему одному. Она выжгла свое имя на его сердце, и, если бы Томас мог, он вырвал бы его из груди и преподнес ей.

— Томас? — прошептала Зара, когда он взял ее лицо в ладони, чтобы заглянуть в глубину прекрасных глаз и почерпнуть отвагу в их сиянии.

Еще минуту Томас никак не мог заговорить. Он был один всю свою жизнь, но даже в последний год одиночество не ощущалось так остро, как в этот момент. У Томаса была только одна попытка заделать пропасть, которая разверзлась между ними.

— Я соврал, когда сказал, что не доверяю тебе. Это я — слабое звено, это мне нельзя доверять.

Он вытащил из кармана маленький ежедневник в кожаном переплете и протянул его Заре:

— Прочти.

Первая страница дневника, которую она открыла, была датирована прошлым месяцем. Томас записал на ней подробности своих исследований рынка и обоснование принятых решений. То же самое содержалось на следующей странице. И на следующей. Никаких личных контактов с людьми, за исключением электронных писем и редких телефонных разговоров. Томас старался избегать встреч даже с прислугой. Об его образе жизни больше говорило не то, что он писал в дневнике, а то, чего там не было.

— Тоска зеленая, не правда ли? — Томас перевернул несколько страниц. — Это можешь не читать, там все одно и то же.

Зара не захотела смотреть хронику своего пребывания в особняке. Она пролистнула дальше и обнаружила, что каждый день после ее отъезда Томас писал всего одно слово — «Зара».

Он отбросил дневник в сторону.

— Я прогнал тебя, потому что пытался поступить правильно. Но избрал для этого чудовищный способ. Я хотел заставить тебя поверить, что ты ничего для меня не значишь. Я говорил оскорбительные вещи, чтобы ты возненавидела меня и ушла навсегда, не оглядываясь. А ты взяла и вернулась. Потому что беспокоилась обо мне.

Зара кивнула.

— А еще потому, что любишь меня?

— Да. Только ты в это не веришь.

— Я не заслуживаю твоей любви, Зара, но это не помешает мне принять ее. И никогда больше не выпускать из рук. Ни ее, ни тебя.

Зара прижала руку ко рту, чтобы приглушить рыдания. Томас говорил нечто невероятное, что важно было услышать и понять.

— Я живу в страхе потерять больше, чем уже потерял. Утром мне хуже всего, словно судьба раз за разом роняет на мои плечи непосильный груз. Но утро, когда я проснулся рядом с тобой, стало лучшим в моей жизни. Горести забылись, потому что ты улыбалась мне.

Она помнила то утро — его улыбающееся лицо, крепкие объятия. Жизненную энергию, наполнявшую его тело.

— А потом приехал Джаспер, — сказала Зара.

— Да. Я чувствовал, что меня предали. Все мои страхи стали явью, меня терзало разочарование. Какая-то часть меня хотела, чтобы наши отношения были новыми и свежими. Я думал, ты принимаешь меня таким, какой я есть, потому что не знала меня раньше и не могла оценить ущерб. Но ты знала. А я не хотел обременять тебя…

Сердце Зары облилось кровью при мысли о том, что мучило Томаса все эти дни.

— Однажды ты уже побывала в ловушке, я решил, что с тебя хватит. Тебе не нужен неполноценный мужчина.

— Томас…

— Но я эгоист. И я слишком хочу тебя. Мне не хватает мужества расстаться с тобой. Но сначала я должен был расстаться с надеждой, что память вернется, и со страхом, что она уйдет совсем. Они тянули меня ко дну, не давали идти дальше. Следовало перестать прятаться и начать жить, как ты и сказала. Ты показала мне, что я упускаю, и теперь я хочу все это, но больше всего — чтобы ты была со мной. Я боялся проснуться и не вспомнить, кто ты. Но просыпаться без тебя в сто раз хуже. Я должен видеть тебя, как только открываю глаза, иначе это не жизнь, а кошмар.

— Томас…

— Я люблю тебя, Зара. И сожалею, что оттолкнул тебя. Я не знал, как страшно терять того, кого любишь.

— Наверное, я сейчас скажу ужасную вещь, но в глубине души я рада, что ты забыл нашу первую встречу. Я не хочу, чтобы ты помнил меня слабой и беспомощной.

— Ты бы и сама нашла выход рано или поздно.

Зара не была в этом уверена. Такие поступки требуют сил, которые не каждый сможет в себе развить. Особенно после стольких лет унижения, недооценки и нелюбви. Любовь нужна людям как воздух, они терпят ужасные вещи даже за ее микроскопические крохи, цепляются за надежду, что со временем их полюбят больше. Она сама была такой.