Эмма Дарси - Рискнуть и выиграть

— Баффи начала этот разговор, надеясь услышать в ответ такие же подробности о Джоше, — честно призналась она.

— И как? Она их услышала?

— Нет, не услышала. Я на самом деле не оцениваю людей таким образом, — резко ответила Люси.

— И тем не менее обо мне ты думала именно так. Во всяком случае, эта мысль все время была у тебя в голове. Какие еще подробности поведала тебе Баффи?

Ситуация ухудшалась с каждой минутой, и Люси была не рада, что затеяла все это. Да, ревность — ужасная штука, способная привести ко многим бедам.

— Извини меня, Джеймс. Не могли бы мы оставить этот разговор?

Она сползла со стола и встала на ноги, намереваясь отойти подальше от Джеймса, но тот схватил ее за плечи.

— Говори! — велел он.

— Я должна привести себя в порядок. Отпусти меня, Джеймс, — взмолилась Люси.

— Я думаю, ты можешь пересказать мне слова Баффи в нескольких точных выражениях, — безжалостно настаивал он.

Люси прибегла к последнему способу — извинению:

— Извини, Джеймс. Мне не стоило вообще говорить об этом. Тебе будет неприятно слышать остальные подробности, поверь. — Она вывернулась из его рук и схватила сумку, в надежде выскочить в дамскую комнату.

— Черт возьми, Люси! Если Баффи оклеветала меня… — Джеймс был готов взорваться.

— Нет-нет, Джеймс! Во всяком случае, я бы не расценивала это как клевету, — заверила его Люси. — Ее слова, скорее, могли бы польстить тебе.

— Но твоих ожиданий я не оправдал?

И Люси сдалась. В лихорадочной попытке предотвратить катастрофу она заговорила очень быстро:

— Баффи сказала, что ты неутомим. Но поскольку наше… хмм… ты рассматриваешь как эдакую легкую закуску, то вполне понятно, что для того, чтобы начать рабочий день, с тебя вполне достаточно. Ты прав, мы должны заняться нашими непосредственными обязанностями. — Раненая гордость и желание уязвить Джеймса боролись со здравым смыслом, говорящим, что она стоит на краю пропасти.

— Легкая закуска?! — взревел Джеймс.

— Ты сам сказал! — закричала Люси в ответ, не удержавшись от колкости. — Но я вполне могу поверить, что ты отличный любовник, когда твои мысли не заняты работой.

Джеймс был уже не просто зол, его обуяла неистовая ярость. Люси поняла, что пора уносить ноги.

— Я должна выйти на минутку. Вернусь и приступлю к работе, — пробормотала она, отступая к двери.

— Стой на месте! — последовал резкий окрик.

Она остановилась и с мольбой посмотрела на Джеймса.

— Мне действительно нужно выйти.

Ярость в его глазах отливала сталью.

— Ладно, — коротко разрешил он. — Но наш разговор еще не окончен.

Люси колотило всю дорогу до дамской комнаты.

Осознание того, что у Джеймса создалось впечатление, будто она просто-напросто проверяла величину и «работоспособность» его мужского «инструмента», привело ее в ужас. Она не имела в виду ничего подобного. В своем стремлении вывести Баффи из игры она нанесла невосполнимый ущерб представлению Джеймса о ней самой.

И испортила то огромное, потрясающее, невероятное удовольствие, которое она испытала от их слияния. Страдальческий стон вырвался из самой глубины ее души. Люси захлопнула дверь дамской комнаты и прижалась к ней пылающим лбом, мечтая умереть на месте. Впрочем, ей бы стоило умереть еще до того, как она затеяла этот глупый, все испортивший разговор. Джеймс позволил ей вкусить рая, а она мало того что отравила все удовольствие, так еще и лишила себя надежды на повторение.

Зато теперь она пребывает в аду. Как же ей смотреть в глаза Джеймсу? Она так стремилась стать для него кем-то особенным, мечтала о настоящих и долгих отношениях, а теперь он наверняка не захочет видеть ее даже в роли секретаря.

Жаль, что она не может просидеть в туалете до вечера. «Наш разговор еще не окончен», — зловеще предупредил ее Джеймс. Если она не вернется, он вполне может прийти и выломать дверь. Вот будет позорище!

Люси заставила себя воспользоваться имеющимися в наличии косметическими принадлежностями, чувствуя, что в любой момент может расплакаться. Удерживала ее от этого только мысль о новых контактных линзах, которые поток слез, стоит ему прорваться, смоет из ее глаз. Она предприняла такие шаги, чтобы вызвать интерес Джеймса, и даже преуспела в этом, но уязвленная гордость вкупе с черной ревностью свели все ее усилия на нет.

Ну и что с того, что он назвал случившееся между ними «хорошим способом начинать рабочий день»? Разве она думает по-другому? Разве что желает к тому же и закончить день этим же способом… Так кто ее тянул за язык, когда она приплела ко всему этому Баффи Тэннер?