Ребекка Уинтерз - Ты не чужая

Он допил пиво и выбросил банку в ведро.

Диана приложила пальцы к губам, вспомнив тот неистовый поцелуй в больнице.

— Теперь я понимаю. После такого утра ты, конечно, был ужасно обижен, что я тебя оттолкнула.

В глазах Кэла возникло страдание.

— Обида — не то слово, Диана. Этот несчастный случай с тобой поверг меня в шок. Я был так эгоистичен, так занят своими переживаниями, что даже не сочувствовал тому, что ты потеряла память. Врач предупредил меня, что ты дезориентирована, но я был не в состоянии это понять. Прости меня... Я уже говорил тебе и не боюсь повториться, — его голос дрогнул, — ты самый храбрый человек из всех, кого мне приходилось знать. Мне стыдно за свое поведение в больнице.

— Нет, Кэл! Никогда так не говори. Даже не думай. Если кто и должен извиняться, то это я. Ты мой муж. Никто бы не мог обращаться со мной с такой добротой и любовью.

— Я был для тебя незнакомец. Я таким и остаюсь.

Она покачала головой.

— Нет. Это неправда.

— Обещай мне одну вещь, Диана.

Ее охватила дрожь.

—Что?

— После того как мы разведемся, ты позволишь мне снова тебя завоевать.

Что? Ей пришлось опереться о стол, чтобы не упасть.

— Ты, конечно, уже поняла, что я люблю тебя. Если ты станешь выяснять, какую Диану я люблю, — я не знаю, вы обе для меня неразделимы. Когда мы произносили свои клятвы, я и понятия не имел, что у меня будет две жены. Нравится тебе или нет, но я не хочу быть верным одной и предавать другую. Черт возьми, у меня нет угрызений совести, что я грешу с вами двумя. Будь у меня такая возможность, я бы делал это раз в час до конца своей жизни. — (У нее перехватило дыхание.) — Отрицай сколько хочешь, но прошлой ночью вам — и тебе, и той, другой, — нравилось лежать в моей постели! Сегодня мне довелось узнать, что вам обеим нравится мое общество. Если скажешь иначе — это будет ложь.

— Я не буду лгать, — сказала Диана очень тихо, потому что сердце билось так громко, что ему, наверное, было слышно. Вдруг она увидела, что он берет со стола ключи. — Ты куда? — в тревоге спросила она.

— Я так тебя хочу, что находиться со мной рядом тебе небезопасно. Я вернусь утром, чтобы помочь собрать Тайлера. — (Диана оцепенела. Она не могла ни думать, ни шевелиться.) — Когда я уйду, включи сигнализацию. Если Аннабелл хорошо сделала свое дело, никто не сможет ни войти в дом, ни выйти без твоего разрешения.

Через мгновение за ним захлопнулась дверь, а еще через несколько секунд взревел мотор «сааба». Должно быть, Тайлер тоже его услышал, потому что заплакал. Обычно он никогда не просыпался в это время.

«Неужели ребенок почувствовал, что его семья вот—вот распадется?»

Кэл долго гнал машину, пытаясь утихомирить обуревающих его демонов, потом развернулся и приехал к Роману, чтобы провести у него бессонную ночь. Дождавшись семи утра, он вышел из дома, пересек улицу и позвонил в собственную дверь.

Она тут же открылась. Диана стояла на пороге. Судя по темным кругам под потускневшими зелеными глазами, она тоже не спала ночь. Волосы все еще были собраны в конский хвост, поверх ночной рубашки был накинут халат, к плечу прислонился измученный, беспокойный малыш с раскрасневшимся лицом.

Кэла охватило чувство вины.

— Что случилось?

— Он хнычет с тех пор, как ты ушел.

— Вот оно что. Дай его мне.

Но это не помогло, Тайлер не успокаивался. Кэл заметил, что у него жар.

— Врача вызывала?

— Да. Он сказал, что причин может быть много. Я дала Тайлеру жаропонижающее. Пыталась дать попить, но он не хочет.

— Давай я попробую напоить его соком, а ты иди поспи.

— Не могу. Уитни сказала, что родители приедут за ним утром. Его нельзя перевозить, пока он такой больной!

— Я позвоню ей.

— Я уже звонила. Она не отвечает.

— Ответит.

Не глядя на него, она спросила:

— Ты ночевал у Романа?

Следом за ней он прошел в детскую.

— Да. Я хотел вернуться домой в час ночи, но тогда пришлось бы звонить, а я боялся разбудить вас с Тайлером. Если бы я знал...

— Пожалуйста, не надо ничего объяснять. У Романа ты по крайней мере выспался.

— Хочешь прилечь?

Кэл так и не расслышал, что ответила Диана, потому что, как только она положила извивающегося ребенка на кровать, он стал надрываться от крика.

Не спрашивая разрешения, Кэл взял его на руки и понес в свою спальню.

— Ну-ну, парень, давай дадим маме отдохнуть.

После нескольких безуспешных попыток успокоить Тайлера Кэл лег и положил его лицом вниз поперек своего живота, так, что головка и ножки свесились с обеих сторон, и стал поглаживать ребенка по спинке. Неожиданно воцарилась тишина.