Алекс Вуд: Золотая бабочка

– Так о чем ты хотел меня попросить? – напомнил ему Даниэль.

– Пустяк, – буркнул Питер. – Не могла бы Элли еще одну ночь провести у тебя, а завтра я бы ее забрал… Понимаю, это неудобно, ты и так устал от нее за две недели, и вообще никуда не годится привлекательному холостяку жить так долго под надзором…

Тут Питер игриво подмигнул Даниэлю.

– Но ты бы меня очень выручил, а?

Питер бы очень удивился, если бы узнал, сколько радости доставило Даниэлю это предложение.

– Без проблем, – ответил он как можно равнодушнее. – Пусть остается.

– Правда? – Питер так искренне обрадовался, что Даниэлю стало немного неудобно.

Может, не стоит лицемерить с приятелем и пора признаться ему, что он безумно счастлив из-за того, что Элли останется у него в квартире еще на одну ночь? Последнюю ночь.

Но и без его признаний ситуация выглядела довольно двусмысленно. Молодая девушка живет в одной квартире с мужчиной… Сестра Питера вряд ли поблагодарила бы его за такую заботу о ее дочери.

– Дан, она точно тебе не помешает? – спросил Питер. По его лицу было видно, что он ужасно боится, что Даниэль передумает.

– Точно, – улыбнулся Даниэль. Моя бы воля, я бы вообще не отпустил ее от себя, подумал он с мрачной иронией. Но хотя бы за отсрочку спасибо.

– Тогда я скажу Элли, что заберу ее завтра?

– Да, – кивнул Даниэль, и счастливый Питер помчался разыскивать девушку.

Даниэль сел за стол и попытался сосредоточиться на работе. До начала проекта Грациано остались считанные дни, нужно уточнить массу вопросов. Дан включил компьютер, но вместо дела в голову лезли посторонние вещи.

Интересно, смогу ли я хотя бы иногда видеть ее? Пока она здесь, у Питера, наверное, да. А вот когда она уедет в Сакраменто…

Даниэль постарался отогнать мрачные мысли. Сегодня вечером Элли с ним, а остальное неважно.

И что ты собираешься делать? – насмешливо осведомился голос внутри него. Признаваться ей в любви? Чтобы до смерти перепугать ее? Нет, он переживет и это. Стиснет покрепче зубы и спокойно дождется, пока Элеонора Хасл не исчезнет навсегда вместе со своими убийственными улыбками и золотыми кудряшками. Зря он так обрадовался предложению Питера. Одна единственная ночь ничего не изменит. Лишь усугубит его страдания.

В дверь робко постучали.

– Войдите! – крикнул Даниэль.

Он мельком взглянул на часы и очень удивился, потому что стрелки указывали на девять. За работой и безрадостными размышлениями он и не заметил, как день пролетел.

– Я тебя не отвлекаю? – На пороге стояла Элли и не решалась войти внутрь.

– Нет, с чего ты взяла? – Даниэль моментально отодвинул все бумаги.

– Я думала, ты занят, – спокойно пояснила она. – Питер сказал, что сегодня я опять еду к тебе…

Элли потупилась, и Даниэль впервые задал себе вопрос, а что она чувствует по поводу такого странного сожительства?

– Я ждала тебя в отделе, но уже поздно, все ушли…

Голос Элли становился все тише и тише. Она почти не смотрела на Даниэля, словно ей было стыдно говорить. Он не понимал, почему, но пользовался возможностью разглядеть ее. Элли была сегодня на удивление прилично одета. Светло-зеленое платье по колено, на ногах туфли.

Как будто решила отметить последний день в «Хьюстон Эдвертайзинг», мелькнула в голове у Даниэля неприятная мысль. Отыграла спектакль и собирается сменить обстановку…

– Прости, – сухо произнес он. – Я действительно заработался и забыл о том, что ты меня ждешь. Через три дня начинается рекламная кампания Грациано…

Даниэль замолчал. Нет, все не то. Зачем он говорит эти грубые слова? Чтобы она почувствовала себя неловко?

Элли вдруг резко встала.

– Знаешь, я не буду надоедать тебе, – решительно сказала она. – И прекрасно переночую в гостинице. Питер зря считает, что меня нельзя оставлять без присмотра. Нет, пожалуй, в начале так оно и было, но сейчас я вполне пришла в себя…

До Даниэля дошло, что она неправильно поняла причину его неприветливого поведения.

– Элли, ты совсем не надоедаешь мне! – с силой произнес он. – Мне будет очень неприятно, если ты не останешься у меня сегодня.

– Да? – Ее личико просияло. – Спасибо, Даниэль.

– Это я должен говорить тебе спасибо. Если бы не ты, то неизвестно, что было бы сейчас с «Хьюстон Эдвертайзинг».

Да, это правильный тон. Надо говорить о деле и не допускать молчания. Тогда все будет в порядке.

– Пустяки, – покраснела она.

Дан не узнавал в этой скромной девушке самоуверенную девчонку, которая с откровенной простотой заявляла: «Я пошла и переговорила с Эдуардо Грациано».