Шэрон Де Вита - Счастье по рецепту

Через пять лет салон будет моим…

Кэсси счистила снег с лобового стекла, уселась в машину, завела мотор и медленно поехала по Мейн-стрит, погруженная в свои мысли.

Когда мать предложила ей вернуться домой насовсем, она согласилась. После того, как тетя Луэлла переехала к мужу, мать Кэсси осталась одна в большом доме. Дочь тревожилась из-за нее, ей не хотелось, чтобы она жила в одиночестве.

Молодая женщина вздохнула и прищурилась, пытаясь в темноте разглядеть поворот к дому Бо. Она терпеть не могла вести машину в снегопад, особенно в темноте.

Наконец Кэсси увидела высокий дом, похожий на крепость, и медленно свернула на длинную подъездную аллею. Трехэтажный каменный особняк находился по меньшей мере в полумиле от основной дороги. Его было трудно разглядеть через засыпанное снегом ветровое стекло. Теперь снег валил так, что видимость почти равнялась нулю.

Вокруг особняка горели фонари, все его окна были освещены. Кэсси не удержалась от улыбки — этот дом словно материализовался из фильмов ужасов, которые она любила, когда была подростком.

Схватив с сиденья сумочку и перчатки, она открыла дверцу машины и глубоко вздохнула, не решаясь шагнуть в метель. Спустя несколько секунд она уже стояла на крыльце и, несмотря на холод и ветер, любовалась прекрасными классическими линиями старинной каменной кладки.

На двери не было звонка, зато там висел старый серебряный дверной молоток. С трудом подняв молоток, Кэсси ударила им по металлической пластине и услышала, как по дому прокатилось эхо. Она полагала, что ей откроет доктор Бо, но, когда дверь медленно, со скрипом отворилась, обнаружила, что смотрит в глаза маленького полного мужчины, сильно напоминающего озорного гнома.

— Кто посмел меня побеспокоить? — завопил он. В его голосе слышался сильный ирландский акцент. Нахмурившись и часто моргая, он глядел на нее из-за двери так, словно она была привидением.

Кэсси нервно сглотнула. У нее появилось сильное желание сбежать.

Ну и дядюшка у Бо…

Он казался круглым, как мяч, белые волосы торчали неопрятными пучками на затылке, вокруг ушей и на висках, глаза были большими, синими, сверкающими, но в них плескалось смятение, словно Кэсси оторвала его от какого-то важного занятия. Щеки дядюшки были полными и розовыми, словно он только что вернулся с мороза.

Персонаж в стиле «сумасшедшего ученого».

Кэсси постаралась удержаться от смеха. Теперь она знала: именно это имел в виду Бо, когда говорил, что его дядя… эксцентричен. Однако Кэсси не могла не признать — этот человечек восхитителен.

— Ты их уже нашла? — спросил дядюшка заговорщическим шепотом, сверля Кэсси взглядом.

— Нашла… их? — в замешательстве повторила молодая женщина.

Толстячок кивнул.

— Да, девушка, я боюсь, они опять ушли… — Он взглянул на нее широко распахнутыми невинными глазами. — О, не тревожься, это не в первый раз! Они годами сговаривались, чтобы свести меня с ума. А теперь, боюсь, они все же ушли. У них выросли ноги! Это так же точно, как и то, что я стою здесь, перед тобой.

— У них выросли ноги? — повторила Кэсси, придвигаясь ближе. — У кого? — прошептала она, оглядываясь по сторонам, чтобы увидеть, нет ли поблизости кого-то, у кого растут ноги.

— У моих очков, конечно! — сокрушенно вымолвил дядюшка, покачав головой. — Они снова отправились путешествовать, — добавил он, вздохнув и нетерпеливо дернув себя за белые волосы. — Они наверняка пытаются свести меня сума.

Кэсси невольно улыбнулась.

— Ну… вообще-то… — медленно начала она, потянувшись к нему. — Ээ… можно?

Седовласый гном моргнул, непонимающе глядя на нее.

— Да, да, пожалуйста, пожалуйста… — Он следил за ее руками так внимательно, что чуть не окосел.

— По-моему, вот так, — сказала Кэсси, осторожно опуская его очки с лысеющей макушки на нос.

Он глядел на нее сквозь толстые стекла словно слепец, внезапно обретший зрение. Потом его лицо прояснилось, и он приветливо улыбнулся гостье.

— А, вот куда они ушли, — сказал он. — Я искал их часами. — Смешной толстячок оглядел Кэсси с головы до ног. — Ну, ради всего святого, чего же ты стоишь на пороге, а, девушка? Входи, входи! — Он взял ее за руки и втащил в огромный холл.

Вовремя, потому что Кэсси уже дрожала от холода. Оказавшись наконец в тепле, она огляделась и затаила дыхание: холл не уступал размерами гостиной в доме ее матери, а может, и превосходил ее. Черно-белые мраморные кафельные полы, отстающие обои и великолепная, но поблекшая фреска на потолке. На второй и третий этажи вели сразу две широкие лестницы с ажурными коваными перилами.