Гленда Сандерс: Свободная любовь

Она повернулась к нему, их глаза встретились, и она улыбнулась. Затем, стоя рядом, они оба повернулись к морю и подставили лица теплому солнцу.

Все началось так незатейливо: обмен отдельными фразами, долгое молчание, не вызывающее неловкости, обоюдное согласие по поводу некоторых жизненных ценностей. Они уже поняли, что то, что началось между ними, продолжится и после возвращения парохода в порт.

Когда Дори вновь заговорила с ним, она спросила, всегда ли у него такие румяные щеки, и, достав из сумочки флакончик, предложила ему крем от загара.

— Должно быть, вы часто бываете на море, — сказал он, намазывая кремом лицо. — Хорошо подготовлены.

— Это мое первое морское путешествие. Просто у меня очень чувствительная кожа, и я всегда ношу с собой этот крем. — Нанеся немного крема на крыло его носа, она начала равномерно его растирать. Ее движения были нежными, но уверенными, и Скотт предвкушал, как она будет касаться его, гадая, сколько ему еще придется терпеть, прежде чем это случится.

— Это и мое первое морское путешествие, — признался он. — Я поехал лишь из-за огромной скидки. Я преподаю во Флоридском университете.

— Вот это да!

Скотт вопросительно поднял брови.

— Я происхожу из древнего племени семинолов, — объяснила она. — Мой отец до сих пор во время футбольных матчей берет с собой на стадион одеяло с традиционным узором, на счастье.

— Думаю, вы студентка Университета штата Флорида.

— Последний курс юридического факультета. — Она снова улыбнулась. Это подействовало на него как удар в солнечное сплетение. — Но я бунтарка в семье, — призналась она ему. — Я пытаюсь придерживаться свободных взглядов.

— Означает ли это, что вы позволите господину Гатору пригласить вас на ленч?

Ленч перешел в неторопливую прогулку по палубам. Дори объяснила, что пару билетов на круиз ей подарил благодарный клиент.

— Я выбрала сегодняшний день, чтобы могла поехать моя сестра. Она заканчивает школу, и эта прогулка была задумана как подарок к окончанию. Но назначили прослушивание и...

— Прослушивание?

— Аделина поет, — объяснила Дори. — Она собирается в следующем году специализироваться в музыке.

— В штате Флорида, — предположил Скотт. Дори кивнула.

— Конечно. Если она уедет куда-нибудь, это разобьет сердце отца.

Она замолчала, наблюдая за чайкой, парящей в воздухе. Когда птица превратилась в крошечную точку на горизонте, она вновь взглянула на Скотта.

— Что вы имеете в виду? — спросил он.

— Видите ли, мои родители назвали моего брата Сергеем — в честь композитора Рахманинова. Однако выяснилось, что Сергею медведь на ухо наступил, и он стал хирургом.

— А вы?

— Я — Дори. Уменьшительное от Айседоры Дункан — легендарной балерины. К сожалению, я не могла отличить мою левую ногу от правой, когда начала заниматься балетом.

— Итак, вы стали юристом?

— Как и мой дорогой старик; правда, сейчас он судья, а я занимаюсь практикой и изо всех сил стараюсь заработать достаточно денег, чтобы оплатить мой первый «БМВ».

— А ваша сестра — она тоже была названа в честь какой-нибудь знаменитости?

— О да, в честь Аделины Патти. Ее пение завораживало слушателей оперных залов в середине девятнадцатого века. Это старомодное имя, но оно очень подходит сестре: помимо таланта у нее ангельская внешность.

Они бродили и разговаривали в течение нескольких часов, и каждый чувствовал, что им суждено было встретиться, стать друзьями и в конце концов любовниками. Они смеялись, отдыхали после роскошного обеда, затем танцевали на палубе в лунном свете. А позже, прежде чем пароход причалил, они подошли к тому месту на палубе, где впервые встретились, и Скотт Роуленд стал первым Гатором из Университета во Флориде, которого поцеловала Дори Кэрол.

Они стали любовниками во время третьей встречи, и с тех пор единственное, что их разделяло, было расстояние в 150 миль по автомагистрали между Гейнсвиллом и Таллахасси. Это расстояние делало их встречи такими привлекательными.

Раз в месяц Скотт отправлялся в Таллахасси на уикенд, чтобы побыть с Дори. И раз в месяц Дори ездила в Гейнсвилл, чтобы увидеться со Скоттом. Все было прекрасно, и это продолжалось почти три года. В их отношениях не было суетности, необоснованных претензий, ворчания, скуки, апатии, ссор по поводу семейного бюджета. Они просто делили все между собой и испытывали откровенную радость оттого, что были вместе.

Само собой, на свете не было никого, кроме Дори, с кем бы Скотт хотел быть рядом. Он любил беседовать с ней, любил обнимать ее и, конечно, любил заниматься с ней любовью.