Кэтрин Гарбера - Любовница или жена?

— Не собиралась, — быстро возразила Изабелла. — Просто я хотела, чтобы инициатива исходила от меня.

Как раз на эффект неожиданности он и рассчитывал. Когда Изабелла растеряна и ее самообладание дает трещину, тогда можно увидеть, какая в действительности женщина скрывается за невозмутимой внешней оболочкой. Застать ее врасплох ему удавалось только дважды, включая сегодняшний вечер. В первый раз это произошло, когда он поцеловал ее и предложил стать его любовницей.

— У нас есть два варианта, — сказал он.

— Любопытно услышать.

— Первый: мы едем в ресторан, в котором я зарезервировал столик. И второй: мы можем прогуляться по пляжу, затем я отвезу тебя к себе домой и приготовлю ужин.

— Второй вариант мне нравится больше, — призналась Изабелла. — Я никого не хочу видеть.

— А поговорить об этом не хочешь? — намекая на ее реакцию на Люсинду, спросил он.

— И поговорить не хочу. Я справлюсь сама.

— Как обычно, — пробормотал Джереми.

— И что это должно значить? — с подозрением спросила Изабелла.

— Ты привыкла во всем полагаться на себя. Это хорошо. Но сейчас у тебя есть я.

— На шесть месяцев. Когда ты уйдешь, мне придется начинать все сначала.

— Но сейчас я с тобой, — настаивал он.

— Лучше не забывать о том, что однажды ты просто уйдешь.

Джереми открыл рот, но она приложила палец к его губам, призывая к молчанию.

— Мне очень интересно узнать, какой из тебя повар.

Дом Джереми был ультрамоден и роскошен. Каждый угол кричал о богатстве его владельца. Он напомнил ей дом, в котором когда-то жила ее собственная семья. Изабелла почувствовала болезненный укол в сердце, когда они шли мимо бассейна позади дома.

В воздухе витал густой запах гибискусов. Джереми приготовил простой, но дивный ужин, и Изабелла чуть ли не впервые ела блюда, приготовленные мужчиной специально для нее. После ужина он предложил ей виски, но она отказалась.

От сытного ужина и вина Изабеллу потянуло в сон, но она упорно с ним боролась, желая, чтобы эта волшебная ночь как можно дольше не кончалась.

— О чем задумалась? — спросил Джереми, бесшумно подойдя к ней и остановившись за ее плечом.

Изабелла кусала губы. Она уже давно привыкла говорить правду, поскольку знала, как сильно может ранить ложь.

— О тебе.

— Рад это слышать.

С каждой новой секундой, проведенной вместе, Джереми открывался ей с новой стороны, приводя ее во все большее смущение.

Ум и сердце оказались не в ладу. Все, что было в ней от женщины, тянулось к нему, но голос рассудка твердил, что она играет с огнем. Пока не поздно, нужно выработать план.

Как было бы легко забыть о будущем и просто наслаждаться обществом Джереми и недолгими месяцами счастья, позволить себе чуточку влюбиться в него, но... С чем она останется, когда он уйдет? С разбитым сердцем и утраченными иллюзиями? Если она хочет стать для Джереми больше чем любовницей и вернуться в высшее общество, ей нужна холодная голова. О сердце пока лучше забыть...

— Ты опять задумалась.

Изабелла поспешила улыбнуться, надеясь, что выражение лица не выдало ее тайных мыслей.

— Прости.

— Все в порядке. У меня подготовлены кое-какие бумаги, и мне хотелось бы, чтобы ты на них взглянула.

— Какие бумаги?

— Я снял для тебя дом в центре города и открыл несколько банковских счетов на твое имя.

— Мне ничего не нужно, — запротестовала она. Быть ему обязанной — последнее, чего ей хотелось. Нет, пока ее вполне устраивает небольшой домик и скромная жизнь.

— У меня на сей счет другое мнение. — Его голос звучал немного сухо.

— Да, я зарабатываю гораздо меньше тебя, но это не значит, что я нищая.

Хотя еще совсем недавно так оно и было. Однако последние три года были успешными для ее бизнеса. Конечно, она не живет в элитном квартале, как Джереми, но ее район тоже ничего. К тому же вряд ли его богатые соседи способны протянуть руку помощи в трудную минуту.

— Я и не говорил, что ты нищая, — спокойно сказал Джереми.

Из нее словно выпустили весь воздух. Может, она и впрямь чересчур остро на все реагирует? Изабелле, на секунду вдруг страстно захотелось оказаться в своем уютном домике, накрыться с головой одеялом, когда-то принадлежавшим ее родителям, и уснуть.

— Ты не говорил, — с усилием произнесла она, обхватив себя руками. — Но если я перееду в твой дом, это изменит всю мою жизнь на неопределенный срок.

Как же она не подумала об этом раньше?