Никола Марш - Близкие и любимые

Около шести часов вечера Эйми стояла возле стеклянной стены своей кондитерской и смотрела на улицу. А вот и Джед! Он шел стремительной, уверенной походкой, сзади за ним семенил незнакомый пожилой человек. Наблюдая за этой необычной парочкой, Эйми могла заметить, что они находятся в достаточно близких отношениях. Что бы это значило? Зачем Джеду понадобилось вести к ней этого старика в такой неподходящий момент?

Сняв передник через голову, Эйми бросила оценивающий взгляд на свое отражение в зеркале. Потом закрыла глаза и глубоко вздохнула — сейчас все решится. И больше к этой теме она возвращаться не собиралась.

— Здравствуй, Эйми. Как ты? — войдя в кондитерскую, Джед, чрезвычайно довольный собой, по-хозяйски осмотрелся. От него пахло смесью корицы и мускатного ореха. Пожилой спутник остался снаружи и выглядел взволнованным.

— Превосходно, — сухо отозвалась Эйми.

Джед улыбнулся.

— Надеюсь, ты не будешь возражать, если я кое с кем тебя познакомлю.

— Ну, если ты считаешь, что сейчас самое подходящее время... — с нескрываемым неудовольствием проговорила Эйми, не сводя глаз с мужчины, который стоял на тротуаре вплотную к витрине и внимательно разглядывал ее пирожные и торты.

— Эйми, в прошлый раз у нас не было возможности завершить начатый разговор, но я намерен сделать это сегодня, именно для этого и пришел сюда.

Сердце Эйми тревожно затрепетало.

— Мне совершенно неинтересно, что ты мне

хотел сказать тогда и что намерен сделать сегодня, — поспешно прервала она его, опасаясь, что хладнокровие ей может изменить. — Дело в том, что на разговор осталось не так уж много времени. Минут через десять Тоби и Марш вернутся с прогулки, так что до этого нам нужно все обсудить.

Джед неодобрительно посмотрел на Эйми.

— Зачем такая спешка? Ну, да ладно! Я обязан рассказать тебе всю правду.

— Ты ничего не обязан мне рассказывать, — снова поторопилась перебить его Эйми, наступив на горло собственному любопытству. А вдруг это очередная уловка?

— Я прошу тебя дать мне возможность объясниться, — взволнованно повысил Джед голос. Могло показаться, что он действительно в отчаянии либо хороший актер.

— Довольно с меня твоих объяснений! Всему свое время, — Эйми была безжалостна не только с ним, но и с собой. Тем не менее она ощущала силу от осознания собственной правоты. Ее решение заключалось в том, чтобы никогда больше не видеться с Джедом. Для этого она даже заручилась согласием Марш устраивать встречи Джеда с Тоби без участия Эйми. Оставалось лишь поставить Джеда в известность.

— Человек, стоящий у входа в магазин, — мой отец, — решительно произнес Джед.

Да, он определенно умел удивлять! Эйми, основываясь на его собственных словах, была убеждена, что отец Джеда умер и что близких родственников у него нет.

— Что?

— Я лгал тебе, — признался Джед. — На самом деле мой отец жив, и именно из-за него мне пришлось расстаться с тобой пять лет назад.

— Какая нелепица! — сердито пробормотала Эйми и, ощутив легкое головокружение, уперлась рукой о столешницу.

— Присядь, — подхватил ее под локоть Джед, заметив, что она покачнулась.

— Нет, подожди, — отстранила его Эйми, но все же села за столик. — Правильно ли я поняла? Господин у витрины — твой родной отец, и именно из-за него ты разрушил то, что между нами было?

— Я понимаю, что опоздал с объяснениями, но если ты мне позволишь, то я тебе все объясню, — обратился к ней Джед, присев напротив и сжав ее руку.

— Твои слова лишены всякого смысла. Зачем надо было врать, что у тебя нет семьи?

— Да потому, что мне было стыдно, — воскликнул он раздраженно.

— Ты стыдился собственного отца? Это смешно! — покачала головой Эйми с искренним удивлением. Ей, любившей своих родителей безумно, всегда было удивительно слышать от сверстников, что можно стесняться и тем более стыдиться родителей.

— Пять лет назад он участвовал в крупном вооруженном ограблении. Его поймали. История печаталась на первых страницах газет. Я знал, что от моей репутации камня на камне не останется, если на процессе вскроется, что я его сын.

— А загадочные телефонные разговоры, твои немотивированные отсутствия, они тоже были из-за твоего отца?

— Я ужасно страдал оттого, что не мог рассказать тебе правду. Ты говорила мне о своей идеальной семье, об отце. Мне не хотелось впутывать тебя в этот хаос.

— Но мы ведь жили вместе. Мы делили все... — Эйми замолчала, оскорбленная тем, что даже в лучшие времена их отношений он, оказывается, не верил в их любовь так же безоглядно, как верила она.