Мари Феррарелла: Любовь — опасная игра

— Куда угодно, лишь бы мне не получить новых замечаний, — с улыбкой ответила Мелани.

Ланс тем временем поставил ящик посередине комнаты.

— Мы точно ничего не нарушаем? — спросила она, повернувшись к Лансу.

— Нет. Ящик посередине комнаты абсолютно безопасен с точки зрения противопожарных требований.

— Благодарю вас за помощь.

В ответ он только кивнул и отправился за следующим ящиком, а она осталась его ждать.

Да, он не очень-то разговорчив, подумала Мелани. Не то, что Джон Келли, который так часто заходил к ним просто поболтать.

Мелани с глубокой благодарностью наблюдала, как Ланс перетаскивает ящики. Его бицепсы были твердыми как скала. Один из них был пересечен глубоким шрамом, который покраснел от тяжелой работы. На первый взгляд казалось, что шрам не такой уж старый.

Она подождала, пока Ланс не закончил, и поинтересовалась:

— Почему вы не позволили мне делать все самой?

Точно такой же вопрос он задавал все это время сам себе. И почему она не может принять все как есть? Зачем ей глупые вопросы и этот испытующий взгляд? Раздражение и злость на самого себя поднялись в Лансе. Он развернулся, чтобы положить конец этим вопросам, и нечаянно задел манекен. Покачнувшись, тот с грохотом упал на пол.

— С вашей стороны это такая любезность.

Его глаза сузились.

— Вам просто нужно быть полезным? — не унималась Мелани.

— Не совсем так, — спокойно ответил Ланс, закрыл самый большой контейнер и сел на пол. На какое-то время он стал самим собой, а она даже этого не поняла. Интересно, она что, всегда здесь работает за грузчика? Ведь, судя по всему, они довольно часто получают товар. И почему его должно заботить, что она будет делать, когда придет новая партия товара? К нему это не имеет никакого отношения.

Он закрыл второй контейнер и облокотился на первый.

— Вы вернулись помочь мне, — не отставала Мелани. Она глотнула побольше воздуха, как пловец перед заплывом: — Из-за того, что я хрупкая?

Да уж, хмуро подумал Ланс, ты точно выглядишь как хрупкая китайская кукла, от которой лучше держаться подальше. Сидя здесь на контейнере, он вдруг осознал, что каким-то непостижимым образом она уже проникла в его разум. Ее магазин... он определенно ему что-то напоминает. Быть может, все дело в запахах ванили и полированного дерева, знакомых с самого детства. Но это его личные ассоциации, и ей нет до них никакого дела.

Ланс пожал плечами.

— Я увидел ваше отражение в стеклянной двери, и мне показалось, что вы настроены перетащить эти тяжеленные ящики самостоятельно.

Должно быть, он принимает ее за сумасшедшую, раз предлагает такое объяснение.

— Да, я могла. — Мелани подождала немного и добавила: — Не сразу, конечно. Но знаете, в моих венах кровь потомственных крестьян.

— Неважно, какая кровь в вас течет. Если вы постоянно получаете такие грузы, то должны иметь грузчика. — Он отодвинул ящик в сторону, освобождая проход, и стряхнул с рук пыль. — Желательно сильного. — На этот раз его совесть была чиста. Больше он ей ничем помочь не сможет. Ланс опустил рукава со словами: — Обратите внимание на мои замечания и не забудьте оплатить штраф.

— Да, сэр.

Ланс не сомневался, что мисс Макклауд в душе посмеивается над ним. Ей же хуже. Даже ее ямочки не смогут пробиться сквозь стену, воздвигнутую им вокруг себя.

Повинуясь внезапному внутреннему порыву, Мелани огляделась.

— Точно! — воскликнула она и в тот же момент исчезла.

Ланс понятия не имел, о чем она, но его это уже не волновало. Однако не успел он дойти до двери, как хозяйка магазина догнала его и с улыбкой протянула оловянную статуэтку далматинца.

— Это вам.

Далматинец был в пожарной каске. Ланс был готов поспорить, что это неспроста.

Он остановился как вкопанный. Что она еще задумала?

— Что это?

— Далматинец! Вы же служите в отделе пожарной безопасности, правильно? Я подумала, вам будет приятно.

Улыбка на лице Мелани упрашивала его принять подарок. Но он не имел никакого права принимать какие бы то ни было подарки. Во- первых, это могут неправильно понять, во-вторых — ничего ему от нее не надо.

— Просто я хочу поблагодарить вас за помощь. — И она добавила свою любимую фразу, почему-то ей хотелось сказать это именно ему: — На счастье.

Глаза Ланса превратились в ледышки, словно она наступила на больную мозоль. А ему действительно было странно слышать это слово. Счастье, разве оно существует?

— Я не верю в счастье.