Мари Феррарелла: Подарок ангела

Взбешенный неудачей, Фрэнк по чистой случайности поднял глаза на табло отправлений-прибытий. Там значился рейс до Сиэтла, отправление через полчаса.

Вот и говорите, что не бывает удачи.

Фрэнк повернул голову направо. Рядом с ним никто не сидел, и можно было свободно смотреть в иллюминатор. Небо за бортом становилось все темнее. Фрэнк мигнул. У ближайшего облачка была какая-то странная форма, напоминающая маленького херувимчика.

Наверное, поднялись слишком высоко, подумал он, улыбаясь про себя. В следующее мгновение облачко исчезло.

Она умела предчувствовать возмущения воздушных потоков за несколько секунд. Десять лет в небе дали ей шестое чувство — чувство состояния атмосферы. Донна Маккалоу чувствовала приближающиеся изменения.

Бюро погоды обещало прекрасный день. Много они понимают, подумала она. Шайка мужиков с дипломами метеорологов и большим опытом игры в дартс [1] Игра, состоящая в метании дротиков в мишень. .

Она помолилась про себя за благополучное завершение рейса. Дипломированный летчик, последнее время она поднимала в воздух машины унаследованной от отца авиалинии, только если не выходил на работу кто-нибудь из рейсовых пилотов. Но сегодня другое дело. Она возвращалась со свадьбы старой подруги, живущей теперь в Сан-Франциско. Свадьбы всегда приводили ее в слезливо-сентиментальное расположение духа.

А воздушные ямы нервировали.

Ее самолеты содержались в наилучшем состоянии, но судьба — странная штука, и Донна предпочитала не испытывать ее излишней самоуверенностью. Однажды она уже совершила такой промах, и после этого весь ее мир обрушился.

Донна не могла дождаться, когда самолет приземлится в Сиэтле. Она соскучилась по мальчикам. В разлуке прошло всего два дня. А казалось — гораздо больше.

Может быть, дело в том, что приближается годовщина смерти Тони, подумала она с болью, просыпавшейся при каждом воспоминании о муже, всякий раз, когда она думала о том, как нелепо оборвалась его жизнь.

Наверное, в этом все дело. С тех пор как два года назад умер Тони, она ни на мгновение не была уверена в своей жизни. Каждый час в разлуке с Тейлором и Стивеном мог оказаться невозвратимым.

Она рассеянно потрогала медальон у горла, хранивший фотографию сыновей. Вернувшись мыслями к ним, она вздохнула. У Тейлора начиналась простуда, когда она улетала в среду. Она звонила золовке, как только села в Сан-Франциско, чтобы узнать о его состоянии. С сыном она тоже говорила, но знала, что не успокоится, пока не окажется рядом с ним — даже несмотря на то, что ему уже одиннадцать и он уже «слишком большой, чтобы устраивать этот детский сад, мама!».

Она печально улыбнулась про себя. Как недолго они были маленькими!

Но это и к лучшему, при ее требующей постоянных отлучек работе. Временами она серьезно подумывала о продаже чартерной службы: пора подыскать нормальную работу с девяти до пяти, как у всех людей. Покончить с головной болью из-за не прибывшего вовремя груза и недовольных пассажиров, ожидавших, что шестнадцатиместный «Альбатрос» окажется таким же комфортабельным, как «L1011». Но надолго эти мысли не задерживались. Небо у нее в крови.

Между прочим, компания не приносила ей большого дохода. Тони, полный прожектов, превысил кредит, закупив несколько малых самолетов. Он заложил «Веселый ветер» до последнего винта, а спрос на перевозки внезапно упал. Долговые агенты замаячили на пороге, и пришлось расстаться с одним из рейсовых «АТР». Тони умер, оставив ее с горой счетов, бизнесом, свернутым до одной только чартерной службы, и твердой решимостью не пропасть.

Она проводила долгие часы в офисе в поисках дешевой рекламы, практически выклянчивая заказы. Ей удалось сохранить ежедневный рейс последнего оставшегося сорокаместного самолета в Сан-Франциско и загрузить малые машины частным прокатом. Она была хозяином, менеджером и коммерсантом в одном лице. Ей просто нечем было платить кому-либо помимо экипажей и аэродромного механика. Обслуживание самолетов высасывало все, кроме прожиточного минимума для семьи. Одно горючее сколько стоило! Тейлору было девять лет, а Стивену всего четыре, когда умер их отец, и ей страшно не хотелось оставлять их с чужими людьми на время своего отсутствия, но выбора не было.

И тут, как добрая фея, явилась старшая сестра Тони, Лиза, — женщина с большим сердцем. Она переехала жить к ним — не слушая протестов Донны, — Чтобы присматривать за мальчиками и помочь со счетами. Вместе с ней приехала Анджелина, ее невозмутимая экономка, сделавшаяся по совместительству нянькой.