Бетти Нилс: Леди-служанка

Кейт уставилась на него.

— Вы в своем репертуаре, — произнесла она наконец. — Организовали все за моей спиной. — Она обернулась к матери. — А ты знала и ничего мне не сказала...

— Дорогая, мне казалось, что лучше не говорить, я боялась, что ты будешь возражать.

— Конечно, я возражаю. Я вполне сама могу позаботиться о тебе.

— Я знаю, что вам придется уехать от миссис Брейсвейт через несколько дней, — вежливо заметил Джеймс. — А куда вы поедете?

Поскольку Кейт ничего не ответила, он продолжил:

— Кейт, вашей маме нужно время, чтобы окончательно поправиться после операции. Мой коттедж пуст. Никто не будет вас беспокоить. Вы сможете спокойно заниматься поисками работы, сознавая, что ваша мать в хороших руках. Я знал, что вам не понравится эта идея, хотя бы потому, что она исходит от меня. Но там вам ничто не будет обо мне напоминать. Можете оставаться, пока не найдете что-нибудь подходящее. В одном я уверен и думаю, вы со мной согласитесь, — что здоровье вашей матери гораздо важнее, чем какие-либо личные амбиции.

В его спокойном и негромком голосе слышался металл. Ему удалось, размышляла про себя Кейт, представить мое поведение эгоистичным. Взяв себя в руки, она твердо сказала:

— Хорошо. Если вы считаете, что это лучший вариант, то мы принимаем ваше предложение. Очень великодушно с вашей стороны. Я попрошу выходной и отвезу маму в Бошем. Только возникает вопрос: может ли мама остаться здесь еще хотя бы на один день?

— В этом нет необходимости. Я сам отвезу миссис Кросби завтра утром.

Кейт прекрасно понимала, что лучше не придумаешь.

— Миссис Виллетт возвращается послезавтра, после чего я должна буду уехать.

Джеймс, уже знавший обо всем, кивнул:

— Отлично. — Он подошел к миссис Кросби и взял ее за руку. — Я приеду за вами завтра в десять часов утра. Вы образцовый пациент.

Он вышел, коротко кивнув Кейт, молча наблюдавшей за ним. Сердце у нее сжалось. Нельзя было придумать более вежливого и внимательного отношения, чем его отношение к ней, грустно размышляла Кейт, и в то же время менее заинтересованного. Она вспомнила Норвегию: там они были друзьями. К сожалению, он никогда не поймет, что именно любовь к нему мешает ей воспринимать его доброту как заботу лично о ней.

Голос матери вернул Кейт к действительности:

— Правда, замечательно? Вот только еще одна маленькая просьба: ты не смогла бы мне прислать кое-что из моих вещей?

— Я попрошу Бриггса отвезти меня обратно, упакую все, что тебе нужно, и доставлю сюда. А остальное привезу с собой прямо в Бошем. Мама, а как быть с Горацием и Могерти?

— О, Джеймс сказал, что он с этим разберется...

— Каким образом?

— Я не знаю. Но если он говорит, то, без сомнения, сделает, разве не так?

Нет, размышляла Кейт, она сама должна убедиться, что все в порядке.

Мистера Бриггса нигде не было, но зато был Джеймс. Он взял у нее чемодан, а ее саму за руку и усадил в машину прежде, чем она успела что-либо возразить.

— Мистер Бриггс... — начала Кейт. — Я должна найти его. Он обещал отвезти меня обратно. Мамины вещи... Вы не понимаете...

— Бриггс уехал домой. Я отвезу вас и подожду, пока вы соберете вещи, которые нужны миссис Кросби. И вам совсем не надо возвращаться сюда. Я сам их привезу миссис Кросби.

По дороге Кейт никак не могла найти тему для разговора. Ей бы следовало извиниться. Она вела себя отвратительно. Было бы легче, если бы он разозлился. Кейт в уме проговаривала одну за другой оправдательные речи, но ни одна из них не отражала ее чувств, пока она не поняла, что, к сожалению, не может себя вести с ним так же дружелюбно, как он с ней. Было бы все гораздо проще, если бы она не любила его так сильно...

Джеймс прошел вместе с ней в коттедж и молча ждал, пока Кейт собирала чемодан. Коты уютно устроились у него на коленях. Кроме одежды, она сложила косметику миссис Кросби, шерсть для вязания, бювар и обувь. Когда Кейт возвратилась в гостиную, то нашла Джеймса спящим. Это все упростило: не нужно было ничего говорить.

— Простите, — рассуждала она сама с собой. — Я вела себя ужасно по отношению к вам, в то время как вы проявили столько доброты. Поэтому я чувствую себя отвратительно. Надеюсь, вы простите меня.

Джеймс открыл глаза и наблюдал за ней. Он не улыбался и выглядел вежливо-равнодушным. Наконец он холодно произнес:

— Вы нагромоздили такую гору сложностей, что не видите леса за деревьями. Довольно запутанная метафора, но соответствующая действительности... — Он встал. — Это все, что нужно вашей маме? Может, что-то еще передать?