Морин Чайлд - Контракт для двоих

— Ты так думаешь? — Тереза хлопнула мужа по плечу. — Мужчины управляют миром только потому, что женщины им это позволяют.

В другой раз Джина бы улыбнулась, но не сейчас. Ей хотелось, чтобы в полу открылась огромная дыра и она бы туда провалилась. Что должен был чувствовать Адам, когда отец выложил ему этот свой чудный планчик?

— Ты сама говорила, что Джине пора замуж, — сказал Сэл, искоса взглянув на Терезу.

— Да, но не таким способом. И не за Кинга.

— А чем он плох?

Ничем, подумала Джина, но она была далека от того, чтобы сказать это вслух.

— Да есть... кое-что, — вздохнула Тереза.

— Ты так хорошо его знаешь? — удивленно поднял брови Сэл.

- Да уж получше, чем ты!

Дискуссия продолжалась. Аргументы сыпались то с одной, то с другой, то с обеих сторон сразу. Джина уже почти не слушала родителей. В их семье споры и ссоры были такой же неотъемлемой частью, как улыбки и веселые подшучивания.

Джина и ее братья жили со смехом, громкими криками, тычками и объятиями, но всегда с сознанием того, что они любимы.

Хотя сегодня в том, что отец ее любит, она могла бы и усомниться. Ее взгляд метался по комнате, останавливаясь на фотографиях, которые заполняли собой все свободное пространство на стенах. Там были совсем старые карточки ее прабабки и прадеда, снимки итальянских родственников, с которыми она никогда не встречалась, и фотографии с ней, Джиной. С ее первой лошадью. И тогда, когда она была лучшей нападающей в их школьной команде по софтболу. На выпускном вечере. На вручении диплома. Были и другие ее фотографии, но на всех них Джина была одна. Ни мужа. Ни детей.

Просто милая тетушка Джина.

Старая дева.

Джине всегда хотелось иметь свою семью. Она часто думала о том, как станет матерью, когда придет ее время. Но в последние два года, глядя, как растут семьи братьев, а она по-прежнему остается одна, у нее появились сомнения, что ее жизнь пойдет по этому пути.

Закончив круговое движение по комнате, девушка сосредоточила взгляд на танцующих пылинках в потоке солнечного света, струящегося из широкого окна.

Сэл хмуро посмотрел на дочь.

— Возможно, все это пустые разговоры. И нечего тебе, Джина, горячиться. Адам все равно отказал мне.

— Конечно, отказал, — сказала Тереза, потянувшись, чтобы дать мужу еще один тычок. — Адам Кинг совсем не тот человек, чтобы позволить так просто загнать себя в угол. К тому же... есть в нем все-таки какая-то мрачность.

Сэл закатил глаза, и даже Джина коротко хмыкнула. Ни один мужчина, которому не нравились спагетти, не мог быть допущен в мир Терезы Торино.

— Да брось, — возразил Сэл. — С ним все в порядке. Кинг деловой человек. И он достаточно обеспечен, чтобы мы могли не беспокоиться, что он женится на Джине ради денег... А еще, — продолжил он, — ему нужна жена.

— У него уже была жена, — отрезала Тереза.

— Значит, ты решил ввести меня в вашу игру со скамейки запасных, так что ли? — с вызовом бросила Джина.

— Не так уж хорошо быть одной.

— О боже! — Джина уперлась взглядом в лицо отца. — Не слишком ли часто вы это повторяете? Может, пора и музыку сочинить? Славная бы получилась песенка.

— Нечего тут умничать, — сказала Тереза.

Джина с восхищением посмотрела на свою мать. Привычный ход. Минуту назад Тереза спорила с мужем, но тут же встала на его сторону, как только увидела, что на него нападают.

— Мам, я знаю, что папа хотел сделать как лучше, но это... это... — она тряхнула головой. — У меня просто нет слов. Неужели вы не понимаете? Унизительно чувствовать себя пешкой в чужой игре.

Тереза вздохнула:

— Сколько патетики.

Джина нахмурилась. Ну как можно разговаривать с такими родителями? И почему она вообще до сих пор живет на этом ранчо?

О, ей хотелось закричать. Как они могли так оскорбить ее? Неужели она была настолько жалкой и никчемной, что отец был вынужден покупать ей мужа?!

В ее голове стучало, грудь сжималась. Словно издалека доносился до нее голос матери. Но она уже думала о другом.

Как воспринял все это Адам? Что она скажет ему завтра, когда увидит его?

Но ведь Адам отказал ее отцу. Ом не согласился жениться на ней в обмен на землю, которая ему была так нужна. Почему же тогда он пригласил ее поужинать? Что это — жалкая подачка? Бедная маленькая Джина никогда не выйдет замуж, так почему же не побаловать ее хотя бы тарелочкой черепашьего супа и вечерней прогулкой?

Нет.

Адам не был склонен к подобным жестам. Он не казался ей таким уж мрачным, как Терезе, но в то же время вряд ли был способен отвлечься на что-нибудь ради других.