Мейси Ейтс: Запредельный накал страсти

Одной этой мысли было достаточно, чтобы у него перехватило дыхание. Осознание того, что его поступки были порождены не необходимостью держать все под контролем, а страхом. Это съедало основы его уверенности в себе. Он считал себя сильным. Он считал, что всем управляет.

Теперь он казался себе мальчиком, прятавшимся от сложных чувств. Трудных решений. Отчаянно избегавшим столкновения с реальными трудностями. Так же, как он сделал с Нейтом.

Но какая жизнь у нее могла бы быть с ним? Что же он мог предложить Габриэлле? Он знал, что она сделала для него. Она дала ему надежду. Она научила его ценить искусство, красоту.

С ней он испытывал все те теплые чувства, которых у него никогда в жизни не было. Да, он точно знал, что она предлагала ему, и он боялся, что заставит ее столкнуться со своими жуткими проблемами и страхами. Он до сих пор не мог без дрожи вспоминать ночь, когда погибли родители… Единственное, что он мог дать Габриэлле, — ощущение бесконечной тоски и одиночества.

Вдруг дверь в его квартиру распахнулась. Он задумался на миг, что пора бы прекращать пить, — не могла же Габриэлла стоять на пороге его дома. Свет в прихожей создавал золотой нимб вокруг ее золотистых волос, делая ее похожей на ангела посреди ада. Его личного ада. Как будто она пришла, чтобы спасти его от гибели.

И он отчаянно хотел, чтобы это было так.

Как получилось, что это воплощение невинности и юности может превратить такого пресыщенного плейбоя, как он, в жалкого, отчаявшегося человека? Как получилось, что она влезла к нему в душу и теперь вовсю властвует ею? Он обязан был все контролировать. Да, она наверняка грустила после их расставания, но жизнь продолжается… И он должен иметь возможность двигаться дальше, как он всегда делал. А сейчас он чувствовал себя парализованным.

— Габи, — сказал он грубо.

— Ты не можешь меня так называть, — сказала принцесса, стремительно входя в комнату и с шумом закрывая за собой дверь. — Пока не исправишь то, что ты сделал.

— Список моих грехов длинный, Габриэлла. Ты должна конкретизировать.

— Кое‑какие мелочи: ты врал мне и разбил мне сердце. — Она скрестила руки, задрала вверх свой гордый подбородок, а ее маленькое тело вибрировало от ярости. — Я понимаю. Мне потребовалось некоторое время, потому что пришлось копаться в своей собственной боли, чтобы понять тебя, но я это сделала. Ты боишься себя. Боишься чувств. И в этом мы с тобой едины.

Услышав эти слова из уст Габриэллы, Алекс понял, что сложно это отрицать. Он столько раз пытался анализировать свою жизнь, свои поступки, но каждый раз заходил в тупик.

Габриэлла знала его. Он на это надеялся. Она разбиралась в чувствах, в отличие от него.

— Но мы не можем так просто расстаться, — сказала она. — Это того не стоит. Что мы получим в итоге? Годы сожалений о том, что мы не вместе? Вместе мы много можем сделать. Хотя, по всем правилам, нам не нужно быть вместе: Алекс, я принцесса. И я должна выйти замуж за человека благородного происхождения или хотя бы не за беспутного повесу. Ты должен найти женщину с изысканным вкусом, невероятно красивую и опытную. Но это не то, чего мы хотим на самом деле. Мы хотим друг друга. Потому что ты моя настоящая любовь, Алекс. Другая половина моего амулета. Единственный мужчина, и я никогда тебя не забуду. В моей душе была пропасть, с рождения, и я об этом не знала, пока тебя не встретила. Теперь я чувствую себя цельной и наполненной, в моей жизни появился смысл.

Ее слова эхом звучали в сознании Алекса: он прекрасно понимал принцессу. И полностью был с ней согласен.

— Но ведь нам будет трудно. — Он сглотнул. — Как мы можем просто забыть все то, от чего бежали долгие годы?

— У нас просто нет выбора. Или мы забываем обо всех своих страхах, или мы любим друг друга, Алекс. И мне хотелось бы быстрее забыть свою боль. Забыть свой страх. Единственное, о чем я хочу думать, единственное, что доставляет мне радость, — это любовь к тебе, мой дорогой.

Его грудь расширилась, дыхание выровнялось.

— Не думаю, что любить — это просто, Габриэлла.

— Может быть, и нет. Может быть, я живу в фантазиях. Но… О, Алекс, как я хотела бы жить в этих фантазиях с тобой. Я знаю, ты думаешь, что я молодая и глупая…

— Нет, — сказал он. — Я не думаю, что ты глупая. Я восхищаюсь тобой: несмотря на все то, что случилось в твоей жизни, ты выросла прекрасной, мудрой и доброй девушкой. Я думаю, что ты подарок, которого твои родители не заслуживают, не ценят. Я думаю, что ты подарок, которого я не заслуживаю.