Барбара Данлоп - Та, что красивее

Выйдя из лифта на этаже офиса «Гаррисон Хоутелс», Эмма Маккинли нисколько не волновалась, потому что уже давно перестала реагировать на происходящее.

Все началось с внезапной смерти ее отца, после которой обнаружилось, что у «Маккинли Иннз» огромные долги. Затем Эмма узнала о странном предложении по спасению их компании, сделанном ее сестре. И единственным чувством, которое испытывала Эмма сейчас, было твердое желание дать отпор Алексу Гаррисону, исполнительному директору «Гаррисон Хоутелс».

Поправив свой блейзер от Донны Каран, Эмма пошла по коридору с мраморными колоннами. Прежде она никогда не была в офисе Гаррисона. Но не нужно было обладать большим умом, чтобы понять, что за вот этой массивной дверью в конце коридора и находится рабочий кабинет Алекса.

Она шла, игнорируя любопытные взгляды служащих, сидящих за столами в стенных нишах. Судя по всему, никто и не собирался ее останавливать, но, если бы только попытался, она все равно не остановилась бы. Они с мистером Гаррисоном не договаривались о встрече, но Эмма имела полное моральное право увидеться с ним.

Как он только смеет делать возмутительные предложения ее младшей сестре Кэти спустя несколько недель после похорон их отца!

Эмма глубоко вдохнула, но это не помогло ей снять напряжение. Наверное, она все же не до конца утратила способность чувствовать.

— Простите, мэм, — послышался слева женский голос, когда Эмма шла по роскошно обставленной приемной.

Не удостоив секретаршу взглядом, Эмма продолжила свой путь. До двери кабинета Гаррисона осталось десять футов. Восемь.

— Мэм. — На этот раз голос прозвучал громче и резче. Секретарша вскочила со своего кресла. Это была женщина лет тридцати в безупречно скроенном костюме.

Пять футов.

— Вы не можете войти…

Эмма потянулась к золотой дверной ручке с причудливым орнаментом.

— … туда.

Эмма широко распахнула дверь.

Четверо мужчин в темных костюмах, сидящие за круглым столом из красного дерева, резко повернулись и уставились на нее. Взгляды двух пожилых седовласых мужчин с густыми бровями выражали неодобрение. Третий, со светлыми волосами, был намного моложе. Его искрящиеся голубые глаза и едва сдерживаемая улыбка говорили о том, что он даже рад этому незапланированному перерыву.

Последний из четверки, темноволосый и широкоплечий, поднялся и с силой отодвинул назад кожаное кресло. Судя по его властной позе, он был готов стереть в порошок любого, кто посмел столь бесцеремонно вторгнуться в его кабинет.

— Простите, мистер Гаррисон, — растерянно пролепетала секретарша за спиной Эммы. — Я пыталась…

— Вы ни в чем не виноваты, Симона. — Мужчина не сводил своих серых глаз с Эммы. — Я могу чем-нибудь вам помочь?

Эмма вцепилась в сумочку, висевшую у нее на плече. У нее в глазах потемнело от гнева.

— А вы думаете, я позволю, чтобы вам это сошло с рук?!

Симона открыла рот от удивления.

— Как вы видите, у нас сейчас совещание. — В голосе Алекса, а это, несомненно, был именно он, послышались металлические нотки.

— Мне все равно.

— Может, договоримся о встрече?

— Нет.

— Тогда я буду вынужден попросить вас уйти.

— Вы знаете, кто я?

— Нет.

— Лжец!

— Я позову охрану, — предложила Симона. Приподняв брови, Алекс спокойно посмотрел на Эмму, и она поняла, что он действительно не знает, кто она такая. Лицом «Маккинли Иннз» была Кэти.

— А разве нам нужна охрана? — уже более мягко спросил он.

— Я Эмма Маккинли.

Алекс сделал шаг назад, его губы сжались в тонкую линию. Затем, после небольшой паузы, он взял со стола золотую ручку и засунул ее в нагрудный карман своего безупречно скроенного пиджака.

— Если вы позволите, джентльмены, я уделю мисс Маккинли пять минут.

Мужчины начали подниматься, но Алекс жестом велел им оставаться на своих местах.

— Не беспокойтесь, мы с мисс Маккинли воспользуемся конференц-залом.

Он указал Эмме на массивную дубовую дверь и пропустил ее вперед. Повернув еще одну золотую дверную ручку, Эмма оказалась в просторном помещении с длинным полированным столом, вокруг которого стояло не менее двух десятков стульев с кожаными сиденьями. В высокие окна проникал яркий свет августовского солнца, висящего в лазурном небе над Манхэттеном.

Услышав, как захлопнулась дверь, она обернулась и посмотрела на Алекса.

— Надеюсь, это не займет много времени, — сказал он, приблизившись к ней.