БАРБАРА КАРТЛЕНД - Коронованная любовью

«Но, ваше величество, она слишком молода!» — снова повторила принцесса Луиза.

«Речь идет не о молодости или старости, моя дорогая Луиза, — ответила королева, — но о благе Славонии».

Она внушительно помолчала, а затем добавила:

«Выбор лежит между юной королевой или подчинением австро-германским претензиям на Славонию, которую эти могущественные империи хотели бы прибавить к длинному списку зависимых от них стран».

Слушая королеву, принцесса Луиза поняла, что потерпела неудачу, и теперь она сказала своим дочерям, не сводившим с нее глаз:

— Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться.

— Ах, мама, как я могу поселиться в Славонии, так далеко от вас, и стать женой человека, которого никогда не видела?

— Но, возможно, он тебе понравится, когда вы познакомитесь, — ободряюще сказала Хлорис. — Ведь он приедет сюда познакомиться со всеми нами, и ты в него влюбишься. Другое дело, люби ты кого-нибудь другого.

Хиона прекрасно понимала, что Хлорис предалась таким радужным надеждам от облегчения и радости, что за короля выходит не она.

Принцесса Луиза устало откинулась на спинку кресла и сказала:

— Боюсь, король сюда не приедет, и до свадьбы мы с ним не познакомимся.

Хиона отвернулась от окна.

— Что вы такое говорите, мама?

— Славонский посол убедил ее величество, что ситуация почти критическая. И она решила, что ты отправишься в Славонию, как только будет готово твое приданое, и обвенчаешься в их соборе, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, что король пользуется поддержкой Великобритании и, разумеется, самой королевы Виктории.

Хиона молчала, но ее глаза раскрылись так широко, что словно бы заняли все личико.

Принцесса посмотрела на нее и сказала ласково:

— Я знаю, что ты ошеломлена, любовь моя, но клянусь тебе, я должна была уступить желанию ее величества и могу только от всего сердца молиться, чтобы ты была счастлива в этом браке.

— Но как я могу быть счастлива в подобных обстоятельствах? — спросила Хиона.

— Твой долг — попытаться, — твердо ответила принцесса.

— Но почему мы должны повиноваться королеве? С какой стати она распоряжается нами, словно у нас нет человеческих чувств, словно мы созданы из дерева или из камня? — гневно спросила Хиона.

Говоря это, она знала, что так быть не должно. То, что королева потребовала от ее матери, было бесчеловечно — кошмаром, от которого ей не удавалось пробудиться.

Неожиданно даже для себя она топнула ногой.

— Я не согласна, мама! Я скроюсь, а вы скажете королеве, что не можете меня отыскать.

Ее голос зазвенел. Затем после долгой паузы принцесса Луиза сказала очень тихо:

— Тогда, Хиона, я не сомневаюсь, ее величество настоит, чтобы в Славонию, как она и предполагала вначале, отправилась Хлорис.

Хиона спустилась к завтраку бледная после бессонной ночи, с темными кругами под глазами.

В небольшой комнате, служившей им столовой и примыкавшей к кухне, была только Хлорис. Принцесса, видимо, уже позавтракала и поднялась к себе.

Накануне вечером, когда их мать сказала, что Хлорис будет вынуждена стать женой короля, если она откажется, Хиона убежала из гостиной и заперлась у себя в спальне.

Она отказалась выйти, как ни упрашивали ее мать и сестра.

Теперь, встретив испуганный взгляд Хлорис, она немного смутилась и, положив себе яичницу с грудинкой из подогреваемого блюда на серванте, сказала, подходя к своему месту за столом:

— Прости, Хлорис, но вчера вечером я не могла ни с кем говорить.

— Конечно, я понимаю, — вздохнула Хлорис, — и, родная моя, мне жаль, мне безумно жаль тебя, но ты же знаешь, я не могу… отказаться от Джона.

— Да, разумеется, — ответила Хиона.

— Но, может быть, все обернется лучше, чем ты думаешь, — продолжала Хлорис с надеждой, — и ведь ты будешь королевой.

Ее сестра промолчала.

— Я всегда думала, что мы до конца жизни будем заживо погребены в этом доме, не видя никого, кроме дряхлых соседей. Но затем произошло чудо — я познакомилась с Джоном. Ведь он не собирался быть на том вечере и поехал только потому, что его отец заболел и мать настояла, чтобы он ее сопровождал. Иначе он ни за что не поехал бы.

— Я прекрасно тебя понимаю, — тихим голосом сказала Хиона. — Но я предпочла бы остаться старой девой, чем выйти замуж за человека, который годится мне в отцы!

Хлорис быстро взглянула на нее.

— О чем ты говоришь?

— Я так и думала, что возраст короля тебе неизвестен, — ответила Хиона, — мама очень искусно не коснулась этой темы, но ему пятьдесят два года.