Арлин Джеймс: Сердца пятерых

Кэнди Сью залилась тем очаровательным детским смехом, от которого у Оррена всегда становилось легче на душе. Мэтти засмеялась вместе с ней, а потом крепко прижала к себе.

Джин Мэри встала, подошла к стулу, на котором сидела Мэтти, и облокотилась на него с обезоруживающей фамильярностью.

— Раз вы пришли, чтобы работать у нас, может быть, вы поможете мне расчесать волосы? — спросила она с вызовом.

Мэтти улыбнулась.

— Нет. — Джин Мэри во второй раз разинула рот от удивления, а Мэтти добавила: — И ты не получишь одну очень вкусную вещь, если не справишься сама.

Джин Мэри нахмурилась и захлопнула рот.

— Какую вкусную вещь?

— Причешись, тогда увидишь, — пожала Мэтти плечами. Джин Мэри бросила на нее сердитый взгляд. Да, с этой будет не так уж легко справиться.

Оррен спрятал улыбку. Он прошел мимо детей к столу и сказал Чэзу:

— Сынок, отведи всех поиграть, пока я поговорю с мисс… Мэтти.

— Это вас так зовут? — спросила Джин Мэри, прищурившись. — Мэтти?

— Да, — последовал спокойный ответ. — Для тебя я мисс Мэтти. Это сокращенно. Мое полное имя Матильда.

Джин Мэри, поставленная на место, уперла руки в бока и заявила прямо:

— Она мне не нравится.

Оррен открыл было рот, чтобы одернуть грубиянку, но Мэтти Кинкейд опередила его, сказав невозмутимо:

— Знаешь, Джин Мэри, ты должна сразу уяснить, что твое грубое поведение ни к чему не приведет. Мой отец — полицейский. Он объяснил мне, что задиры, как правило, самые трусливые люди и ведут себя грубо, чтобы не выдать себя. А ты-то чего боишься, Джин Мэри? Маленькой старой щетки для волос? Разве тебе больше понравилась бы какая-нибудь старая ведьма с бородавками, которая отшлепала бы тебя и отправила спать без ужина, вместо того чтобы дать тебе вкусненькое и все здесь у вас прибрать? А?

Рот Джин Мэри снова раскрылся. Явно растерявшись, девочка повернулась и выбежала из комнаты. Глаза Чэза стали большими, как блюдца, но не больше, чем у его отца. Оррену не часто доводилось видеть, чтобы его своенравную дочку так легко усмиряли. Он не знал, радоваться этому или беспокоиться!

Мэтти тем временем потихоньку брала ситуацию под свой контроль. Поманив к себе пальцем Чэза, она поставила на пол Кэнди Сью и сделала ему знак, чтобы он увел обеих младших девочек. Бросая удивленные взгляды в сторону отца, Чэз молча подчинился и молча же вышел следом за сестренками.

— Сколько вам лет? — напрямик спросил Оррен, когда они остались одни, полный решимости на сей раз взять инициативу в свои руки.

Мэтти невозмутимо улыбнулась.

— Девятнадцать. Столько, сколько было вам, когда вы зачали Чэза.

Оррен нахмурился еще больше.

— Девятнадцать — это слишком мало, чтобы смотреть за четырьмя детьми!

Она продолжала все так же улыбаться.

— Скоро мне будет двадцать, если это что-то меняет. А вам действительно было всего девятнадцать, когда Чэз должен был появиться на свет.

— А вот это уж чересчур!

Мэтти пропустила его замечание мимо ушей. — А где она?

— Кто?

Мэтти посмотрела на него незамутненным взором.

— Ваша жена.

Его словно обдало холодом.

— У меня нет жены!

Она искоса посмотрела на него.

— Эти дети появились не на грядках.

— Она сбежала с ковбоем. Что еще вы хотите знать? — раздраженно бросил он.

— Я могу приступить к работе немедленно.

Побежденный, Оррен плюхнулся на свой стул и вздохнул.

— Бьюсь об заклад, что вашему отцу достается с вами.

Мэтти кивнула без всякого раскаяния.

— Он думает, что мне все еще двенадцать, как было тогда, когда умерла моя мама.

Он сурово взглянул на нее.

— Ваш отец знает, что вы здесь?

— Конечно.

— Как он отнесется к тому, что вы работаете у одинокого мужчины моего возраста?

Она пожала плечами.

— Трудно сказать. Возможно, решит, что вы слишком стары, чтобы я увлеклась вами.

— Что?

Он решил, что ослышался. Мэтти же продолжала:

— А может быть, решит, что вы слишком стары, чтобы увлечься мной. Так или иначе, я, по его мнению, слишком молода. Но речь идет о работе няни, которую он считает подходящей, так что никаких проблем быть не должно. Если он станет возражать, я обращусь к помощи моей мачехи. У нее никогда не было детей, поэтому ей незнакомы все эти родительские «пунктики». Ну, а если он станет открыто запрещать, будет громкий скандал. И я все равно возьмусь за эту работу, потому что я этого хочу и потому что мне, как-никак, уже больше восемнадцати. И за моей спиной, между прочим, уже два курса колледжа. — Она встала из-за стола. — Можно мне все посмотреть?