Ребекка Уинтерз: В хижине миллионера

Джулии казалось, что она не в силах дать точный ответ. Слишком многое накопилось, но сегодня в общий котел добавилась последняя решающая капля.

— Почему ты молчишь? Джулия!

Он действительно ничего не понимал.

— Мой племянник только что потерял обоих родителей. Это единственное, о чем я сейчас могу думать.

— Но почему именно ты должна всем пожертвовать ради него?

— Потому что я этого хочу!

Ее крик души, похоже, поразил Брента, так как в трубке воцарилась долгая тишина.

Как она могла подумать, что этот человек станет спутником ее жизни? У него для этого нет ни мозгов, ни человеческой доброты.

— И что ты хочешь этим сказать? — спросил наконец Брент.

Джулия глубоко вздохнула, стараясь собрать нервы в кулак.

— Да все просто. Я пытаюсь попрощаться с тобой, Брент. Между нами было немало хорошего, но теперь все раз и навсегда кончено. Я думаю, мы оба уже давно догадывались, что наши отношения скоро себя исчерпают.

Повесив трубку, она вернулась в детскую, чтобы проверить, не проснулся ли Ники. Слава богу, нет, малыш по-прежнему крепко спал. Ничего удивительного! Он так долго не позволял покормить себя из бутылочки, что, видимо, эта борьба отняла у него все силы.

Джулия прекрасно понимала, что ребенок совсем ее не знает. Пару визитов за пять месяцев недостаточно для того, чтобы малыш стал тебя хотя бы узнавать.

Впрочем, сегодня Ники воевал меньше, чем раньше. Наверное, он уже смирился с тем, что теперь его будет кормить чужая тетя.

Она смотрела на малыша и узнавала в нем черты его отца и матери.

Почему все так случилось? — прошептала Джулия, не в силах отвести взгляд от Ники.

Разумеется, пятимесячный малыш не понимает, что они ушли навсегда! У Джулии слезы навернулись на глаза.

Впрочем, Ники наверняка скучает по сладковатому запаху молока своей матери, по ее ласковому голосу.

А кто сможет заменить ему отца?

За секунду пьяный водитель уничтожил счастье целой семьи.

Поцеловав Ники в лоб, Джулия выскользнула из детской и спустилась в гостиную, из которой доносились громкие голоса.

— У Лэма на носу важное судебное дело, и ему придется лететь в Гонолулу. Отец Мерсман согласился вести траурную церемонию. Но это все, что я могу сделать в данной ситуации, — услышала она голос матери.

— Нам нужно дождаться звонка от дяди Пиетры, Маргарет. Именно он вырастил ее и брата после смерти их родителей. Первое слово, безусловно, за ним.

— А по-моему, он не имеет никаких прав с тех пор, как перестал общаться с Пиетрой после того, как та вышла замуж за моего сына.

— Ты, кажется, забываешь, что Шон и мой сын тоже, — тихо напомнил ей Фрэнк. — Он любил Пиетру, и поэтому мы обязаны все сделать правильно. Я настаиваю, чтобы мы подождали решения ее дяди.

— Не смей разговаривать со мной таким покровительственным тоном, Фрэнк.

— Я буду делать то, что считаю необходимым в данной ситуации. Очевидно, трагическая новость сказалась на здоровье ее дяди; тем более мы должны во что бы то ни стало дождаться его звонка.

— Ты только послушай себя со стороны! Умора! Можно подумать, будто ты сам образец добродетели.

Джулия с горечью наблюдала за этой сценой. Ее родители развелись уже десять лет назад, но до сих пор не могли простить друг другу старых обид. Хотя оба давно уже уехали из Сономы и обрели новых спутников жизни.

С Маргарет всегда было непросто найти общий язык. Так что Джулия прекрасно понимала отца, который не смог вытерпеть тяжелый характер супруги.

— Маргарет! Давай забудем о разногласиях и сделаем так, как лучше всего для Ники.

— Забавно, что ты не подумал о Джулии и Шоне, когда уходил. А ведь, скорее всего, если бы не это, Шон не...

— Мам, остановись! Папа прав, — вмешалась Джулия, почувствовав, что вот-вот разразится буря.

Вот так всегда! Стоит только ее родителям, остаться одни на один, как Маргарет тотчас превращает их разговор в очередную ссору.

Родители дружно посмотрели в ее сторону.

— Сейчас не время для бесплодных споров. Надо подумать о будущем Ники. Он одинок и, кроме того, болен! И если не считать няни, то вокруг него одни незнакомцы! Понятно, что бедняжка чувствует себя не в своей тарелке.

Щеки ее матери налились краской от досады.

— Именно об этом я и говорю, Джулия. Но никто не будет отрицать, что Пиетра вышла замуж за нашего сына во многом для того, чтобы сбежать от тирании дяди.

— И тем не менее они самые близкие родственники. И она никогда не говорила, что он тиран. Просто любит все держать под контролем, — твердо ответила Джулия, хотя никогда не могла сама разобраться в этих противоречивых родственных отношениях.