Ребекка Уинтерз - Подруга плейбоя

— В таком случае ты поймешь, как я обрадовался, когда отец Бруно сообщил мне, что снаружи меня ждет живая легенда Монта-Корренти.

— Давайте не будем разбрасываться громкими словами, святой отец. Легендарные люди — это те, которые совершают великие поступки. Простите, что приехал так поздно, но это не может ждать.

— Итак, что беспокоит самого знаменитого из детей Луки Казали?

— Вам Лука когда-нибудь говорил, что я не его сын?

— О чем это ты? — ошеломленно произнес отец Орсини.

— Ладно, забудьте.

— Сын мой...

— Все в порядке. Если бы вы знали, то все равно бы не стали ничего говорить. Родители много лет назад рассказали мне правду.

— Твои брат и сестра знают?

— Вы имеете в виду то, что своими отрицательными качествами я обязан своему биологическому отцу? — усмехнулся Валентино. — В любом случае я здесь не поэтому. Я очень надеюсь на вашу помощь в другом деле. Это вопрос жизни и смерти.

Священник прокашлялся:

— Я помогу тебе, хотя сомневаюсь, что это в моих силах.

Валентино прищурился:

— Я знал, что вы так ответите, но мне больше не к кому обратиться. — Он пристально посмотрел на священника. — Что вы знаете о Кларе Россетти?

Отец Орсини поджал губы. Его лицо омрачилось. Валентино почувствовал такую сильную боль, словно попал в аварию на гоночном треке и его зажало в искореженном автомобиле.

— Она не хочет умирать и всеми силами борется со своей болезнью.

Валентино бросило в дрожь.

— Я знаю. После своего возвращения я встречался с ней каждый день. Она такая смелая. Я ей восхищаюсь.

— Раньше вы были близкими друзьями.

— Да, и я не хочу, чтобы она умерла, святой отец.

— Конечно не хочешь. После твоего долгого отсутствия новость о ее болезни стала для тебя потрясением.

Потрясение — это слишком мягко сказано. До возвращения в Монта-Корренти он жил только ради собственных удовольствий. Гоняясь за удовольствиями, он пренебрег своей семьей, не говоря уже о Кларе. Он был не только эгоистом, но и трусом, не желающим смотреть в глаза горькой правде. В детские и юношеские годы Клара всегда была рядом с ним, поддерживала его смелые идеи, которые другим казались нелепыми. Вероятно, когда он уехал, она испытала большое облегчение.

Почему нет? Разве он что-нибудь сделал для нее?

Его руки сжались в кулаки.

Ничего, черт побери!

Теперь ему стало ясно, почему она встретила его довольно прохладно. Пока он в погоне за удовольствиями прятался от своих проблем, она боролась за жизнь!

Глубоко в душе Валентино всегда знал — за свой эгоизм ему однажды придется расплачиваться. Правда, он не ожидал, что цена будет так высока. Клара была для него самым близким человеком. Ее дружба была абсолютно бескорыстной. К сожалению, он понял это слишком поздно.

— Я вижу, как ты страдаешь, сын мой.

— Я хочу ей помочь, но не знаю чем.

— Ей бы сейчас не помешал хороший друг.

Которым он никогда для нее не был.

— Ты больше ничего не хочешь со мной обсудить?

Валентино покачал головой:

— Нет, спасибо. — Он и так уже наговорил больше, чем следовало. Прийти к священнику в столь поздний час было не чем иным, как очередным проявлением эгоизма. — Я и так отнял у вас слишком много времени. Спасибо, что встретились со мной, святой отец. Виопа notte.

Ей сейчас не помешал бы хороший друг.

— Валентино приехал за мной, мама. Мы едем в Гаэту. Знаешь, я кое-что решила. Наша сегодняшняя встреча с ним будет последней.

Тяжело вздохнув, ее мать помешала соус, который готовила.

— Так лучше для вас обоих.

Поцеловав ее, Клара вышла на улицу, где ее уже ждал старый грузовик. Из кабины вылез Валентино в соломенной шляпе.

— Виоп giorno, piccola , — широко улыбнулся он, что-то пряча за спиной.

— Что у тебя там?

— Тебе тоже понадобится маскировка, — ответил он, водружая ей на голову такую же шляпу, как у него. — Тебе очень идет. Издалека мы будем походить на пожилых супругов-фермеров, решивших устроить себе выходной.

Клара рассмеялась.

По дороге они ели сливы, которые купил Валентино, и болтали обо всяких пустяках. Клара так расслабилась, что у нее начали смыкаться веки. В конце концов она прислонилась к дверце и закрыла глаза. Когда она снова их открыла, то почувствовала две вещи: соленый запах моря и сильную руку Валентино, прижимающуюся к ее щеке.

— О... Мне так жаль... — Смущенная, Клара резко выпрямилась. Как ее голова оказалась у него на плече?

Посмотрев перед собой, она увидела морской залив, похожий на сапфир, сверкающий в солнечных лучах.