Ивонн Линдсей - Месть Росселлини

На губах Ланы был готов ответ, когда из кухни вышел Кальвин и поставил на их столик несколько блюд. Изысканный аромат защекотал ноздри Ланы, и она обратила взгляд на стоявшие перед нею прекрасно приготовленные гребешки. Ее любимое блюдо в меню! Она подавала его клиентам, которые, как и она в прошлом, заказывали его, не думая о его стоимости или о том, как растянуть доллар до конца недели. У нее потекли слюнки в предвкушении любимого лакомства, но она задержала руку. Уж не хочет ли он вернуть ее при помощи любимых блюд?

Она вздрогнула от прикосновения его руки и отодвинулась.

— Не дотрагивайся до меня! — Она еще не так окрепла, чтобы вынести его прикосновение, напоминающее ей об удовольствиях, которые он давал ей, или об исцелении от предательства Кайла. Она не будет снова такой беспечной.

Рафаэль холодно кивнул.

— Пожалуйста, поешь. У тебя такой вид, будто ты неделями плохо питалась.

— Что я делала, а чего не делала, не твое дело.

Рафаэль бросил ей взгляд, показывающий, что он готов поспорить, но также говорящий, что он контролирует себя и сдерживает свои слова. Лана неохотно подцепила вилкой один из гребешков и поднесла его ко рту. Пришла в восторг от приятного вкуса, и с ее губ сорвался стон восхищения. У Рафаэля потемнели глаза и расширились зрачки от ее беззастенчивого удовольствия от еды. Когда она увидела его взгляд, от смущения у нее зарделись щеки и шея.

После того как Кальвин унес со стола грязные тарелки, Лана сделала глоток вина. Она решила, что в конце концов неважно, выпьет она его или нет. Кто знает, когда еще она сможет позволить себе это снова.

— Что ты хочешь от меня, Рафаэль? Зачем ты устроил это?

— Чего я хочу? Все просто. Я хочу… нет, мне нужно твое прощение. Мне нужна возможность загладить свой проступок, восстановить то, что было между нами.

— Мы не можем восстановить то, что всегда было неправильным, Рафаэль. Слишком многое разделяет нас. И так будет всегда.

Она услышала его тихое ругательство, когда подошел Кальвин с основным блюдом, и увидела, как его длинные пальцы нетерпеливо постукивают по столу. Когда Кальвин оставил их, Рафаэль наклонился к ней.

— Мы можем все исправить. Если ты мне позволишь. Если ты нам позволишь.

— Нет. Это невозможно. — Она не вынесет новой боли. Трижды в жизни ее отвергали мужчины, которых Лана любила, начиная с отца и кончая Рафаэлем. Ни одна женщина не могла бы перенести больше и не разбить свое сердце. Желая переменить тему разговора, Лана спросила о Белле, и у нее защемило сердце, когда она увидела неподдельную любовь на лице Рафаэля при упоминании имени племянницы.

— С нею все хорошо. Она уже дома. У нас три чередующиеся няни. У нас все идет хорошо.

— Я рада слышать это, Рафаэль.

Лана вяло поковыряла вилкой ростбиф, у нее сразу пропал аппетит при упоминании, что она никогда не будет частью жизни малышки.

— Ей ты тоже нужна, Лана. Ты нужна нам обоим.

У Ланы навернулись слезы на глазах, но она сдержала их. Да, он знает, как ударить побольнее.

— Не надо, — с мольбой попросила она. — Не используй ее, чтобы мучить меня.

— Извини. Я не хотел сделать тебе больно.

— Слишком поздно. Мне больно даже оттого, что я сижу здесь с тобой. — Она отвернулась от него, не веря своим словам.

Лана услышала, как он глубоко вздохнул.

— Итак, ты уверена, что у нас ничего не получится. Вряд ли ты по-прежнему любишь меня, как я люблю тебя.

Он ее любит? А может быть, это опять обман?

— Я не верю тебе, — ответила она безжизненным голосом.

— Если разрешишь, я докажу тебе, Лана. Позволь мне любить тебя. Позволь все снова наладить между нами. Я совершил ужасную ошибку, но только ты в состоянии помочь мне исправить содеянное. Скажи только одно слово, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы восстановить твою любовь ко мне.

Она не могла говорить, только покачала головой. В горле стоял ком. Она закрыла глаза от слез, которые полились по щекам. Слез, которые, как она думала, выплакала несколько недель назад.

Услышав, что Рафаэль отодвинул стул и встал, Лана открыла глаза. Он засунул руку в карман брюк и достал маленькую коробочку. Положил ее на стол перед нею, устремив на ее лицо взгляд, говоривший о правдивости его слов, об искренности его признания в любви.

— Оно твое, как бы ты ни решила. Сохрани его или продай. Делай с ним, что захочешь. Но если ты не можешь ответить на мою любовь, мне оно тоже не нужно.

Он повернулся и ушел. Лана подождала минуту-другую, потом открыла коробочку. Внутри, на белом шелке лежало обручальное кольцо из платины с тремя бриллиантами. Сквозь кольцо была просунута маленькая записка, и Лана вытащила ее.