Люси Рэдкомб: Одна ночь

— Как? — деланно изумился Филип. — Неужели я был единственным и неповторимым? Польщен, польщен.

— Не стоит. Вы просто вовремя подвернулись. Ноэль сама не знала, как у нее сорвались с губ эти язвительные слова, но не пожалела о них. Судя по вспышке темного пламени в глазах Филипа, удар попал в цель.

— А ты весьма откровенна, Ноэль.

— Не называйте меня так, — потребовала она.

— Отчего же? Ведь это твое имя.

— Мне не нравится, как вы его произносите.

Медленно, тягуче, дразняще. Как будто неторопливо ведет пальцем по ее обнаженной, чувствительной коже. Или даже не пальцем, а кончиком языка. Боже! И куда заведут ее эти неуместные фантазии?

— Ты поэтому дрожишь? Помнится, в тот раз ты тоже не могла сдержать дрожи.

— В тот раз, — внезапно охрипшим голосом напомнила Ноэль, — моя машина увязла в глине, а сама я несколько часов провела под ледяным дождем.

А сейчас, что оправдывает твою дрожь сейчас, Ноэль? Вот какой вопрос прочла она в насмешливом, презрительном взгляде синих глаз. И снова ее бросило в дрожь. Что за безобразие — ни один мужчина не имеет права выглядеть так неотразимо!

Мысли ее невольно унеслись назад, в прошлое, в тот ненастный день четыре года назад… Спасатели доставили ее и еще нескольких злополучных путешественников в небольшой придорожный мотель. Жертвы непогоды, сплоченные пережитыми неприятностями, толпились в холле, болтая о пустяках. Виски и вино лились рекой, всюду звенели взволнованные, возбужденные голоса.

Стоя у стены с нетронутым бокалом в руках, Ноэль чувствовала себя чужой во всей этой суматохе. Ей казалось, что не только машина ее увязла в жидкой глине, — увязла, отстала от жизни она сама. Как будто ее душу взяли и вынули из тела, и там, где прежде билось сердце, осталась лишь леденящая пустота.

Ноэль понимала — рано или поздно пустота уйдет и ее место займет боль. Но так хотелось оттянуть неизбежное! Она даже не знала названия мотеля, куда их привезли, но ее это не интересовало. После похорон мужа Ноэль в странном оцепенении села в машину и поехала куда глаза глядят, не выбирая дороги. Дождь все усиливался, свинцовой стеной застилая путь, но Ноэль, обычно столь осторожная, мчалась все дальше и дальше. Словно какая-то сила гнала ее вперед, покуда путешествие не окончилось столь бесславным образом…

Внезапно она обратила внимание на высокого незнакомца, пристально рассматривающего ее — дерзко, с откровенным восхищением во взгляде. Но почему-то сегодня столь вызывающее поведение ничуть не возмутило молодую женщину. Должно быть, утешала она себя позже, так вышло из-за невероятного сходства незнакомца с Роналдом. Однако чем ближе подходил к ней мужчина, тем меньше становилось это сходство и сильнее ощущалась излучаемая им аура уверенности и властной силы.

— Ваша машина тоже увязла в глине? Первые же слова, произнесенные глубоким, звучным голосом, подействовали на Ноэль, как электрический разряд. Сдавленно ахнув, она уставилась на незнакомца. Ну откуда она могла заранее знать, что голос его будет звучать именно так? Не в силах ответить, она кивнула.

— Надолго застряли?

Хрупкие плечи Ноэль чуть приподнялись в слабом, беспомощном жесте. Хотя в холле было тепло, она зябла даже под меховой пелериной, наброшенной поверх скромного черного платья.

— Не знаю, — ответила Ноэль.

— Вы не пьете?

Она покачала головой. Заколка в волосах расстегнулась, и молодую женщину окутало пушистое облако густых, отливающих бронзой волос.

— А вот я уже здорово набрался.

Столь откровенное признание немало удивило ее. На первый взгляд незнакомец совсем не выглядел пьяным да и говорил твердо и четко. Вот только в глазах горел какой-то странный огонек.

У Ноэль внезапно перехватило горло.

— Вы тоже попали в оползень?

— Нет, я здесь проездом.

— Знаете, для нас устроили общую спальню в большой гостиной, — сообщила Ноэль, хотя лично ей было все равно, где спать, хоть на карточном столе.

— Узнаю американское гостеприимство, — фыркнул незнакомец. Глаза его ни на миг не отрывались от лица Ноэль. — Хотите разделить со мной номер?

— Да.

И вслед за этим первым «да» весь вечер и всю длинную ночь она ничего иного не говорила, если не считать еще «пожалуйста»…

Усилием воли Ноэль отогнала рой назойливых воспоминаний.

— Я потрясена, — сдержанно произнесла она. — Никак не ожидала…

— Что твое темное прошлое стучится в дверь? — с готовностью закончил Филип, не обращая внимания на ее возмущенный взгляд. — А представь, каково мне! Со слов Криса я почему-то представлял, что сестра его пассии будет разговаривать со мной, одной рукой выпекая кексы для церковных праздников, а другой… — Он нахмурился. — Прости, мои познания в области сельских занятий весьма ограничены.