Кэрол Мортимер - Брак по-сицилийски

- О боже... - простонала Робин.

Она была не готова узнать о таком бессердечии и чёрствости Пьера Дюпона.

- Карла чувствовала себя опустошенной. Она обезумела от горя, - глаза Чезаре горели гневом, он переживал перенесенное его сестрой горе и унижение. - Но ничто не могло изменить решение Дюпона вернуться к жене и порвать навсегда с Карлой. Робин, я теперь знаю, как я ошибался, как страшно ошибался, когда говорил тебе, что Карла возвращалась в великолепном настроении, была весела и счастлива утром того страшного дня. Она была в таком же отчаянии, как и твой брат Симон, а возможно, и в большем...

Да, можно понять...

- Не исключено, что именно она была виновницей несчастья, - добавил Чезаре.

- Мы никогда не узнаем, - голова Робин поникла.

- Нет. Но ты понимаешь, как это все меняет?

Она понимала...

- Что ты сделал с Пьером Дюпоном? - вдруг спросила она, вспомнив его страшное, неодолимое желание отомстить за смерть сестры.

- Ничего, - высокомерно ответил мужчина.

- Пока?

- Да. Но не волнуйся об этом, Робин.

- Я была объектом твоей мести, Чезаре, я не могу не волноваться, - горячо уверила она.

Его губы презрительно скривились.

- Такой человек, как Пьер Дюпон, Робин, не стоит твоей жалости и внимания.

Чезаре, видимо, просто не понимает. Не понимает, что она переживает не из-за Пьера Дюпона. Только из-за него, Чезаре. Из-за того, во что превращает его эта вендетта. Неужели он так и не понял - никакие его слова и действия не вернут Карлу?

- Ну а ты, Чезаре? Ты заслуживаешь моего внимания и моей жалости?

- Нет, - прохрипел он. - Я заслуживаю только презрения и ненависти за все, что я тебе сделал. Просить прощения за все зло, которое я причинил тебе и твоей семье, - ничтожно мало.

- Все же можешь попросить, Чезаре, - мягко сказала Робин.

Чезаре на мгновенье прикрыл глаза.

- Я был бы счастлив получить твое прощение, Робин. Но... мне нечем исправить то зло, которое я причинил твоей семье, все плохое, что я сделал тебе. Я не знаю, как искупить...

- Ты прощен, Чезаре. Абсолютно. Полностью.

Как, ну ради бога, как можно не простить, когда так сильно любишь? Как можно просто встать и уйти, когда так сильно любишь? И Марко... Он покачал головой:

- Это не может быть так легко, Робин.

- Но это так, - уверяла она. - Почему бы и тебе не попытаться сделать то же самое? Тебе будет лучше, окружающим будет лучше, если ты научишься прощать.

- Дюпон бросил Карлу, когда она больше всего нуждалась в нем. И при поддержке жены отказался и от Карлы, и от рожденного сына, а потом лгал!

Робин явно сочувствовала Чезаре.

- Я понимаю, но месть разрушительное чувство. Оно разрушает тебя больше, чем кого-либо еще.

- Таким ты видишь меня? Только человеком мести, и никем больше?

- Ну что ты, - она покачала головой, но не стала объяснять, каким именно она в действительности видит его. Слишком поздно . - Смотри, Чезаре. У тебя есть Марко. Ты увидишь, как он будет превращаться в прекрасного юношу, а Пьер Дюпон никогда не узнает его, а возможно, даже не увидит своего сына, которого он отверг еще до рожденья. Что, как ни счастье Марко, должно быть по-настоящему важно для тебя?

- Ты думаешь о нем? - удивленно спросил Чезаре.

- Да, - просто признала она.

Ведь у нее не будет своего сына, горько подумал Чезаре. Все мысли о Робин вызывали в нем боль и стыд за то, что он делал по отношению к ней.

- Марко может стать твоим сыном, Робин, если ты выйдешь за меня замуж, - предложил он.

- Я говорила, мне не нужна твоя жалость, - грустно улыбнулась Робин.

Да не жалость! Он безумно хотел жениться на ней, хотел защищать ее, чтобы никто не мог ранить ее, причинить боль.

Но у него не было права даже просить об этом после всего, что он говорил и делал...

- Мы могли бы начать все сначала, встречаться, проводить вместе время, ходить куда-нибудь. Ты можешь приходить к Марко, - робко сказал он.

- Нет, - твердо сказала Робин.

Она не примет его жалость, любовь - да, но жалость - ни за что! А он не любит и не полюбит ее, сколько бы времени они ни проводили вместе.

- Но...

- Нет, Чезаре! Мы не знаем, что случилось в Монако шесть месяцев назад. И никогда не узнаем. Мы только знаем, что оба потеряли там своих близких. Вот и все. Давай оставим все как есть, хорошо?

- Если ты этого хочешь, - не сразу согласился он.

То, чего я действительно хочу, мне не получить!

- Да, - коротко ответила Робин, желая как можно скорей закончить разговор. - Прежде чем я уйду, я должна узнать, что ты намерен делать с твоей долей акций в «Ингрэм паблишинг»?